«Почему из-за тех легкоатлетов, которые когда-то и где-то принимали допинг, должны страдать ни в чем неповинные спортсмены, которые и в жизни не прикасались ни к чему запрещенному? Чем провинились Елена Исинбаева, Сергей Шубенков и все те, кто честно тренировались и готовились к Олимпийским играм?»

Эти вопросы сейчас поднимают те, кто выражает недоумение, огорчение и разочарование решением лозаннского Спортивного арбитражного суда, отказавшего сборной России по легкой атлетике в праве поехать на Олимпийские игры. Более того, очень вероятно, что МОК использует вердикт CAS как прецедент для запрета всей российской команде выступать в Рио. И тогда пострадают еще больше невиновных.

«У вас есть обида на легкоатлетов, из-за которых вы можете остаться без Олимпиады?» Этот вопрос был одним из самых популярных на открытой тренировке сборной по спортивной гимнастике, которая, так совпало, прошла на базе «Озеро Круглое» в четверг, прямо в то время, когда ленты мировых информагентств прорезала «молния» с новостью из Швейцарии.

Но на самом деле, конечно, нужно бы задать другой вопрос. И гимнастам, и бадминтонистам, и яхтсменам, и тем же легкоатлетам — и вообще всем тем, кто сейчас в шоке от несправедливости. Сформулировать его надо так:

«У вас есть обида на спортивных чиновников, из-за которых вы можете остаться без Олимпиады»?

Давайте не будем передергивать факты. Нас отстраняют (по крайней мере, к тому все идет) от Олимпиады не потому, что двадцать с лишним ходоков Виктора Чегина сидели на допинге и не потому, что Мария Савинова то ли призналась, то ли не призналась перед скрытой камерой в том, что «все на фарме». Нас обвинили в том, что мы создали в стране систему спорта, в которой допинг был его основой — и мы на эти обвинения никак не отреагировали. Вот почему нас отстраняют.

Страшные по силе свидетельства экс-директора московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова в том, что на Олимпиаде в Сочи Россия провернула крупнейшую в истории спорта махинацию, появились еще в мае. На следующий день после публикации в New York Times на пресс-конференции в агентстве ТАСС сидели ныне временно отстраненный от работы замминистра спорта России Юрий Нагорных и два обвиненных Родченковым в употреблении допинга олимпийских чемпиона — Александр Легков и Александр Зубков. Они говорили, что подадут на Родченкова в суд за клевету. И что, подали?

Именно в тот момент еще был шанс остановить маховик раскручивавшегося механизма по отлучению российских спортсменов от Олимпиады. Если рассказы Родченкова вранье — надо было немедленно завалить суды исками. Против Родченкова, против New York Times, против всех. А лучше было начать еще раньше, когда со своими фильмами выступил Хайо Зеппельт вместе с супругами Степановыми. Если они тоже врали.

А вот если это все было правдой — то единственным ответом могла стать тотальная чистка в руководстве российским спортом. Признание собственной вины. Официальные извинения перед всем миром за попытку грандиозной аферы, наконец. Если это все было правдой...

Но наши чиновники и оргвыводов делать не стали, и ни в какие суды не пошли. Даже сейчас, когда ситуация стала почти безнадежной, с одной стороны, отстранили от работы упомянутых в докладе Макларена персонажей, а с другой — продолжали говорить, что там нет доказательств. От нас ждали простой реакции — правда или нет? Иск за клевету или признания и отставки? Мы же продолжали юлить в положении, когда было только два пути, почти как у товарища Саахова — либо в ЗАГС, либо к прокурору.

И в итоге олимпийские надежды чистых спортсменов могут отправиться по третьему пути, о котором товарищ Саахов не подумал — в пропасть.