Кто бы мог подумать, что в самом сердце городской больницы №1 откроется… ритуальная фирма! Сей казус случился недавно, когда на исходе этого летастаренькое здание больничного морга было капитально отремонтировано и дополнено новым помещением для прощания с навеки почившими.

Кстати, ремонт шел полным ходом, вызывая искреннее удивление пациентов: с чего бы такое внимание к покойницкой? Все объяснилось с открытием здесь ритуального сервиса.
Надо признать: весьма сомнительная услуга для серьезного лечебного учреждения. Только представьте себе такую «картину маслом»: приезжает больной, к примеру, на скорой с каким-нибудь сердечным приступом или, что еще показательнее, женщина на сносях, а тут тебе – траурная процессия. С рыдающими родственниками, венками и прочими неизменными атрибутами прощания с усопшим. Ильф и Петров со своей погребальной конторой «Милости просим» просто нервно курят в сторонке!
Непонятно одно: в чью горячую голову пришла эта шальная мысль организовать ритуальные услуги буквально рядом с центральным входом в городскую больницу?! Еще только вывески не хватает где-нибудь на воротах, зазывающей потенциальных клиентов…

Хотелось бы также знать, кто-то из администрации больницы подумал о чувствах пациентов и вообще об имидже лечебного учреждения, которое должно непременно ассоциироваться с поправкой и выздоровлением, но никак не с мрачными мыслями о бренности жизни?!
К слову, в бывшей МСЧ (ныне Саратовский медцентр) та же ритуальная служба находится далеко на задах и никак не привлекает внимания пациентов. Все предельно деликатно. В горбольнице решили, видимо, этическими вопросами не усложнять себе жизнь.
За комментариями направляюсь непосредственно к заведующей патолого-анатомическим отделением (ПАО) Марине КОРЧАГИНОЙ.
Разговор с Мариной Михайловной был предельно короткий. Возможно, оттого, что нагрянула я без предупреждения и, чего там скрывать, сильно смутила заведующую расспросами о новой услуге, оказываемой в ее отделении.

– Откуда вы об этом узнали? – буквально сверлила меня округленными от удивления глазами Корчагина.
– Так вы же не скрываете, кажется, сами этого, – указываю на стенд, висящий тут же, с перечнем услуг. Черным по белому тут значится: «Патолого-анатомическое отделение ГУЗ СО «Городская больница №1» может предложить родственникам, друзьям и коллегам прощание с умершим в собственном траурном зале». При этом последние слова выделены составителями объявления особо, дабы привлечь внимание. Тут же уточняется: «При желании через сотрудников ПАО вы можете заказать отпевание покойного в траурном зале». Вот так вот! Как говорится, из песни слова не выкинешь.
Отдам должное осваивающим азы ритуального бизнеса патологоанатомам: рядом с этой информацией и красочными фотографиями зала для прощания – координаты фирм-конкурентов, давно зарекомендовавших себя в этой сфере. Вот только отчего-то не всех, а только двух. Видимо, самых «дружественных».
– Почему вас эта информация так заинтересовала? – снова «препарирует» меня Корчагина.
– Сами посудите, каково такое соседство для пациентов, которые еще не собираются на тот свет. Может, еще кладбище открыть неподалеку?!
– А как вам то, что соседство с покойницкой в больничном городке уже больше полувека?! – не сдается Корчагина, погрузившаяся в глубокую историю больницы.
– Одно дело, когда покойников тихо и почти незаметно перевозят, а другое дело – под звуки похоронного марша и стенания родни, прямо на центральной площадке больничного городка, – отчего-то мне приходится объяснять очевидные вещи руководителю ПАО.
– Кто вам сказал, что музыка будет играть? – опять нападает патологоанатом.
– Обычно так происходит, – напоминаю теперь уже о сложившихся веками традициях.
– Этого не будет! – категорически заявляет собеседница.
– Ну так и расскажите, как будет, – прошу очень вежливо.
– Нет, вы все-таки объясните такой пристальный интерес вашего издания к этой теме! – не унимается заведующая, в голосе которой явно читается: «Отстань, чего прицепилась?». – Я бы на вашем месте порадовалась за людей, у которых теперь появилась такая возможность… – немного смягчается Корчагина, словно озвучивая какой-то рекламный слоган.
– Марина Михайловна, побойтесь Создателя, какая радость в такой момент? – впадаю в ступор от этих, надеюсь, случайно вылетевших из уст Корчагиной слов. – Да и дефицита с ритуальными фирмами, к счастью (или к сожалению?), в городе давно нет. Наоборот, за покойников, чего скрывать, идет конкурентная борьба.

Сказать на это заведующей, судя по всему, нечего. Решаю перевести разговор в нейтральное и самое интересное русло, а именно к бухгалтерии:
– Государственное лечебное заведение занимается коммерческой деятельностью? Или у вас договор заключен с кем-то? Деньги за услуги, оказываемые в ритуальном зале, проводятся через кассу или как? Надеюсь, это официальный бизнес на покойниках?
После этих вопросов и без того немногословная заведующая отказывается напрочь что-либо сообщать.
– Все через официальный запрос. Но не на мое имя! – открещивается вдруг она.
На том и раскланиваемся.
Выхожу из здания морга, еще не утратившего свежесть только-только проделанного ремонта. Интересно, кто подбирал этот нежный светло-бежевый колер обшивки стен и шоколадный – для кровли столь печального места? Словно кофейня какая-нибудь, а не морг. Чувствуется, чисто женский дизайнерский подход. Мужчина не заморачиваясь заказал бы классическую больничную, то бишь белую, расцветку. Не беремся ничего утверждать, но в больничных кругах поговаривают, что отношение к этой затее с ритуальным залом имеет одна из заместительниц руководителя больницы, якобы имеющая в этом деле свой интерес.

Я честно попыталась найти прейскурант на новый вид ритуальной услуги, которого, кстати, не было вообще на момент моего визита на доске информации ПАО (налоговая, ау!). В частности – на сайте горбольницы. Там действительно есть некоторый перечень оказываемых платных услуг (от 2014 года. – Ред.), в том числе и в связи с печальными событиями. Однако про зал для прощания (с отпеваниями) речи там нет. Упоминается только «дополнительный туалет трупа с применением церемониальных принадлежностей» стоимостью 981,76 руб. (с НДС. – Ред.). И все…
Неужели берут «в черную»?
Чтобы получить ответы на все возникшие вопросы, которые в морге нам так и не прояснили, мы направили запросы и на имя Надежды КРЮЧКОВОЙ – главврача ГБ №1, и заодно на имя прокурора г. Балаково Дмитрия СЕРНОВА.
Ответ нами будет незамедлительно опубликован.