Не успела страна проснуться после недельных новогодних праздников, как чиновники оглушили ее новыми инициативами. Так, Минюст предложил изымать единственное жилье у должников, которое сейчас считается неприкосновенным, а Минздрав — запретить продажу табака тем, кто родился после 2015 года.

Оба этих предложения, спорных с точки зрения Конституции РФ, хорошо показывают уровень разработки и принятия государственных решений без полноценного профессионального и общественного обсуждения.
Новая антитабачная концепция Минздрава России выглядит довольно радикально. Авторы документа планируют не только повысить акцизы на сигареты и налоги для табачных компаний, что является общемировой практикой борьбы с курением, но и увеличить рабочий день для курильщиков, а также предоставить право некурящим требовать от курящих потушить сигарету даже на улице. Более того, согласно Минздраву, человек, который родился после 2015 года, даже при достижении совершеннолетия, на протяжении всей своей жизни не сможет купить пачку сигарет.

Само желание снизить количество курильщиков в стране вполне похвально, но предлагаемые меры входят в противоречие не только со здравым смыслом, но и с базовыми законами. В конце концов, у курильщика тоже есть гражданские права. В итоге попытка защиты нового поколения россиян от старых привычек оборачивается дискриминационным запретом в духе тоталитарных государств: мы за вас уже все решили, во имя вашего же блага.
По такому же принципу можно законодательно запретить пить алкоголь и есть жирное мясо — тоже вредно для здоровья.
Впрочем, наиболее радикальные предложения Минздрава выполняют, вероятнее всего, функцию отвлечения внимания и в конечном итоге приняты не будут. Зато пока народ шутит над поражающими воображение идеями о дискриминации курильщиков, предложения повышения налогов и акцизов пройдут незаметно, и пачка сигарет завтра обойдется в разы дороже, чем сегодня.

Но если в целом борьба с курением — шаг к оздоровлению общества, то предложение Минюста бороться с задолженностями граждан может не только обернуться поражением граждан в конституционных правах, но и привести к серьезному ухудшению качества их жизни.
Минюст разработал новые поправки в Гражданский процессуальный кодекс, позволяющие отбирать единственное жилье у должника. Сегодня это законом запрещено: в кодексе прописан запрет на изъятие единственного жилья должника и его семьи, потому что, согласно статье 40 Конституции, каждый имеет право на жилище, и никто не может быть произвольно его лишен.
Конечно, оговариваются в Минюсте, нарушение этого запрета будет касаться только тех злостных неплательщиков, чьи жилищные условия «явно превышают» разумные потребности. Что такое «явно превышают», пока не совсем понятно. Ранее в министерстве подчеркивали, что продавать единственное жилье неплательщика можно будет при соблюдении двух условий: если площадь помещения в два раза превышает законодательно утвержденную норму для должника и его семьи, а стоимость — двукратную стоимость жилого помещения, которое полагается гражданину по закону. То есть вроде как на улице гражданин остаться не должен. Проблема в том, что жилье должника, судя по законопроекту, сначала предлагают выставлять на торги, и только вслед за этим оставшиеся после погашения долга деньги отдавать владельцу. И не факт, что он сможет на них что-то приобрести.

Ждать жилья от государства даже погорельцам и другим жертвам стихии в нашей стране, где квартирный вопрос не решен до сих пор, приходится годами. Что же говорить о должниках, которые сами во всем виноваты.
Идея защитить кредиторов (по большей частью ими сегодня являются банки, но не только — речь идет и о получателях алиментов, и о предприятиях ЖКХ) понятна и справедлива — долги надо отдавать. Но в условиях не самого независимого российского суда должники очень быстро могут оказаться людьми второго сорта, чьи права будут защищать по остаточному принципу.
Известно, что чем проще сформулирован закон, тем труднее его нарушить. Сегодня закон гарантирует неприкосновенность частной собственности и запрет на изъятие единственного жилья должника и его семьи. Как только в этой четкой формулировке появляются разнообразные «но», закон начинает трещать по швам. Особенно, когда законодательные инициативы не учитывают мнение участников рынка, профильных экспертов, общества.

Современные законодатели, живущие одним днем, редко задумываются о последствиях, считая, что любые их идеи смогут адаптировать реальность под себя. А на выходе страна получает законы уровня «пакета Яровой-Озерова», которые не только содержат максимально размытые формулировки и не предусматривают механизмы их исполнения, но и калечат жизни совершенно случайных людей — как это произошло в случае с недавним задержанием индуиста Дмитрия Угая за лекцию по йоге.
Так, предложение Минздрава, что любой некурящий может требовать у курящего погасить сигарету, в реальной жизни может легко обернуться банальным мордобоем. А идея Минюста отнимать единственное жилье у должников, включая их семьи, — привести к появлению новых бомжей и общей маргинализации общества.
Пока российские суды трудно назвать образцом независимости, чиновников — кристально честными людьми, а нынешнее законодательство позволяет давать кредиты под 600% годовых, частную собственность очень многих граждан, попавших в сложные жизненные обстоятельства, при желании может отобрать любой имеющий нужные связи. В таких условиях даже самый справедливый по замыслу законопроект рискует превратиться в свою полную противоположность. О чем, собственно, недавно говорил и президент, призывая не писать без конца новые законы и поправки, а заставлять чиновников лучше работать по действующим.