Рядом с редакционным крылечком кто-то воткнул в сугроб донельзя общипанный скелетик елки. Глядя на этот унылый новогодний атрибут, моя коллега задумчиво сказала: «Блин, эта елка гениально иллюстрирует мое постновогоднее настроение. Ничего не радует, ничего не хочется…». И ушла, оставив вместо себя дымное облачко с запахом ментоловой сигаретки.

А ведь права! Да еще как изящно сформулировала диагноз, под который подпадает добрая половина россиян! Сам не зная для чего, я сфоткал обглоданную елочку – символ депрессивно-новогоднего состояния. Наутро елку (дело было в центре Балакова) убрали, но настроение каким было, таким и осталось.
Психологи – знатоки душевных патологий, советуют наполнять жизнь позитивом, видеть и находить в происходящих событиях только хорошее, кушать фрукты с кожурой жизнерадостных оттенков и по мере возможности окружать себя оптимистами.
Оптимистов у нас полно если не в реальной жизни, то в телевизоре. К примеру, наши спортсмены-олимпийцы. Им запретили выступать под российским флагом, пообещали поселить в переоборудованной тюрьме с перспективой кормления в бывшей столовой для заключенных, а они: «Поедем!» Семьдесят пять процентов читателей газеты «Советский спорт» в опросе ответили, что не будут смотреть трансляции этой позорной, в их понимании, Олимпиады, а они: «Мы будем ехать с Россией в сердце! И, победив, будем петь гимн нашей страны… про себя».
Езжайте, ребята, только я, как многие россияне, эту Олимпиаду смотреть не буду. Уж лучше «наслаждаться» тошнотворно-нескончаемыми передачами про развод Армена Джигарханяна и внебрачных детей Спартака Мишулина, чем быть свидетелем ваших унизительных выступлений.
А еще лучше – накинуть на телевизионный экран связанную бабушкой пожелтевшую от времени ажурную накидку и, забыв про зомбо-ящик, читать умные книжки. Хотя среди умных писателей оптимистов не так уж и много.
Недавно, блуждая по закоулкам соцсети, наткнулся на пост одной талантливой и остроумной блогерши. В посте под названием «Соседи» девушка рассуждает, кого из великих писателей она хотела бы иметь у себя в соседях. В числе самых желанных ею соседей оказались Александр Пушкин, Федор Достоевский и умерший в 2010 году прозаик Дмитрий Горчев. Вот как в ее понимании складывались бы соседские отношения:
«Пушкин приходил бы ко мне за солью. В своем цилиндре. Я бы сказала: «Когда же Вы напишете «Капитанскую дочку»?» А он бы спросил: «Простите, а о чем там?» Я б сказала: «Ну там, это самое, про любовь, короче». А он бы сказал: «Ершова, милая, отличная идея! Благодарю!» – и убежал бы писать, забыв соль. Он водил бы к себе подруг-проституток, а я бы плакала в подушку и от ревности стучала по батареям.
С Достоевским мы бы курили у меня на кухне. Я бы дала почитать ему Горчева – и он бы смеялся до слез. Сказал бы: «Господи, это что-то! Немедленно познакомьте нас!» Еще Достоевский приходил бы ко мне в душ, когда отключают горячую воду. Потому что у меня есть бойлер. И сидел бы на диване в халате и в бороде…»
Кого бы я пожелал видеть в соседях? Наверное, Валентина Пикуля: он много знал, и с ним было бы интересно общаться. Но Валентин Саввич писал свои замечательные исторические романы по ночам, а днем отсыпался. Хороший вариант – Есенин с Высоцким! С Сергеем Александровичем было бы классно пить чачу, закусывая фруктами жизнерадостных оттенков, а потом душевно петь под гитару «Отчего так в России березы шумят». На огонек заглянул бы Владимир Семенович и, сказав: «Все не так, ребята!», перевел бы сценарий вечеринки в другое русло.
Пикуль, наверное, вызвал бы участкового уполномоченного, который, оформив протокол за нарушение правил общественного проживания, посидел бы в хорошей компании, а уходя сказал: «Мужики, вы уж тут как-нибудь потише! Оптимизма в вас много…»