Власть с экранов ТВ рисует нам радужные картины, где врачам регулярно увеличивают зарплаты, ядерная медицина бьет рекорды, а роботы-хирурги штурмуют операционные! Но мы-то ходим в обычные поликлиники, томимся в бесконечных очередях, и лечат нас пока тоже не роботы.

Так почему же декларируемые «ударные темпы» развития отечественной медицины и пресловутые нанотехнологии до сих пор не были замечены нами, пациентами?

Нарисованные отчеты, далекие от реальности
Недавно Минздрав сообщил радостную весть: в 2017 году смертность в ряде регионов значительно снизилась благодаря успешному лечению самых распространенных заболеваний: онкологии, туберкулеза и болезней сердца. Минздрав выполнил «майские указы», показав успехи на бумаге, но при этом сообщил о росте «иных категорий» заболеваний. То есть если три главных недуга российское здравоохранение побеждать научилось, то вот с другими дело обстоит хуже. От «иных причин», к которым относят заболевания нервной, эндокринной и мочеполовой систем и психические расстройства, люди стали умирать намного чаще: по сравнению с 2016 годом смертность от них увеличилась в 1,7 раза. К тому же Росстат заявил о том, что смертность по-прежнему превалирует над рождаемостью. Число умерших за 2017 год превысило число родившихся на 7,9%.

При этом лидером антирейтинга Минздрава остается Псковская область. Здесь смертность по итогам прошлого года достигла 17,4 случая на 1000 человек. За восемнадцать лет стабильности область «усохла» на 19 процентов: число жителей сократилось с 793 тысяч до 642 тысяч. Псковская область — российский лидер по количеству деревень с населением менее 10 человек и второй регион по количеству деревень в принципе. Вкупе с неразвитой сельской медициной это делает население области отрезанным от услуг здравоохранения. Вся надежда — только на изредка курсирующие мобильные кабинеты.
Псковская область — как живое доказательство того, что брошенное умирать село отлично справляется с этой «задачей». Руководство региона, не имея понимания, как решить проблему, в 2014–2015 годах провело оптимизацию: объединили школы и больницы, соединили волости. Теперь некоторые из них — по 80 километров в диаметре. Как ходят автобусы и в каком состоянии дороги, можно не рассказывать. Срочно вызвать «скорую» часто просто невозможно.
Главным же прикрытием по решению демографического вопроса в Псковской области стал новый перинатальный центр, который должны сдать после 20 апреля. Но что, после этого все кинутся рожать? Или с новым центром придет новый персонал? Уже много лет псковичи смеются, что немало местных стараются рожать в соседней Эстонии — едут в Тарту или Выру, где уровень медицины и обслуживания выше.

Кажется, о победе говорить рановато, не правда ли? Тем более что у медицинских функционеров припасено множество уловок по улучшению статистики: если тяжелобольного не брать в больницу, то он и не подпортит больничную статистику по основным причинам смерти. Даже Центральный НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава признает, что цифры смертности от заболеваний сердечно-сосудистой системы не соответствуют действительности. По мнению экспертов, «происходит управляемый перенос… в другие классы причин смерти». В отчете — одна причина смерти, а по факту — совсем другая. Зачем так поступать? А для того, чтобы хоть как-то прикрыть развал системы здравоохранения (сейчас больниц меньше, чем в 1932 году). В последние годы Россия стабильно держится на последнем, 55-м месте в рейтинге стран по эффективности системы здравоохранения. Как тут не вспомнить про бесплатную советскую медицину…

«Где деньги, Зин?»
Удивительно, но больниц и поликлиник с каждым годом становится все меньше, расходы на медицину растут (в докризисный 2014 год должны были потратить 3,1 трлн рублей, в 2017 году на эти цели по плану должно было уйти 3,46 трлн, а в 202-м, согласно Основным направлениям бюджетной политики, суммы перевалят за 4 трлн рублей), а основные проблемы (нехватка врачей, медикаментов, оборудования) происходят как раз из-за недостаточного финансирования. Значит, деньги просто не доходят до адресата.

В советское время медицина полностью находилась на бюджетном обеспечении, но в 90-е годы решили добавить немного мотивации врачам и сделать более «справедливую» систему, чтобы больницы и поликлиники получали ровно столько денег, сколько услуг оказали населению. Так появился Фонд обязательного медицинского страхования (ФОМС). Средства ФОМСа — это часть наших зарплат: работодатель отчисляет туда за каждого работника 5,1% от его зарплаты. Потом эти деньги распределяются по регионам, где спецкомиссия выбирает список медуслуг, которые и будут оплачиваться средствами фонда. Только потом деньги идут не напрямую в больницы и поликлиники, а перечисляются страховым медицинским организациям (которые выдают людям полисы). И те уже оплачивают счета лечебниц, если решат, что никаких нарушений не было. Естественно, при этом страховщики берут свою комиссию. Такая многоходовка. Из средств ФОМС получают свои зарплаты и медики. К слову, суммы в Фонде ОМС вертятся немалые: только в 2018 году доходы фонда должны составить 1,9 трлн рублей. А сумма, выделяемая на каждого пациента, увеличится с 8,9 тыс. до 10,8 тыс. рублей.
Однако средств все равно не хватает, чтобы покрыть все расходы: регионы из своих бюджетов тоже выделяют деньги и обеспечивают 47% расходов на медицину. Во всяком случае, должны выделять… Свой вклад вносит и федеральный бюджет, но значительно в меньшей степени. В итоге сложилась совершенно уникальная, не имеющая аналогов в мире система финансирования единой медицины из множества независимых источников с независимым управлением.

Только вот эта уникальность знаменита прежде всего тем, что уж очень благодатна для различных махинаций: большая часть денег, выделяемых на медицину, в нашей стране идет «мимо кассы». Это подтверждают отчеты Счетной палаты и Генпрокуратуры. В Счетной палате, например, заявили, что регионы в 2017 году направили в медучреждения только 57% от необходимой суммы. А Генпрокуратура, проверив Фонд обязательного медицинского страхования, фактически подтвердила, что отрасль здравоохранения является одной из самых коррумпированных в стране. Руководители фонда покупали за счет бюджетных денег квартиры и выписывали себе премии. И мы еще удивляемся, почему пациенты не могут получить качественные медицинские услуги по полису ОМС, а многие больницы не могут выбраться из огромных долгов?..
Теоретически осуществлять контроль за всеми этими стремительными и мощными денежными потоками должны Министерство здравоохранения и его подразделения на местах. Областные же минздравы отчитываются о работе подразделений ФОМС в первую очередь перед губернаторами и правительством. Снова неоднозначная ситуация. К тому же пока мы наблюдаем, что главы регионов не очень-то интересуются состоянием медицины.
Что и подтверждают резонансные случаи в провинции. Вот только самые яркие из них.

Нищие медики и дефицит лекарств
В Омске не хватает денег на врачей. В области 459 человек бесплатно выполняют функции фельдшеров скорой помощи. Медицина в малых населенных пунктах держится исключительно на энтузиазме добровольцев, которые не всегда обладают достаточными знаниями. Жалуетесь, что долго в очереди к участковому приходится сидеть? Так знайте: в деревне Тамбовке первым на помощь приходит не врач, а… почтальон! Единственное, что сделали региональные власти, — это выдали добровольцам аптечки, тонометры, и мобильные телефоны. Вот и вся медицина. Такими темпами трактористы скоро оперировать начнут… Хочется верить, что первыми к ним на операционный стол лягут представители местной власти.

Хватает проблем в медицине и на Дальнем Востоке. Например, пациенты тубдиспансера Хабаровска жалуются на то, что им приходится самим выносить мертвые тела товарищей из палат. Врачи буквально вынуждают их это делать. Опять же — заинтересованности в работе из-за низкой оплаты никакой нет, и медикам приходится выражать свое неудовлетворение любыми возможными способами. Однако совсем оставить людей без помощи врачи не способны. Состояние медицины в крае вряд ли добавит «плюсы в карму» и без того находящемуся «на карандаше» у федерального центра губернатору Вячеславу Шпорту.

Недавно оскандалился Калининград — массовыми жалобами на отсутствие лекарств в онкологических центрах. На этот раз дело не в отсутствии денег. Причина может быть в том, что калининградский минздрав не озаботился вовремя закупками лекарств: дотянул до последнего и попал под действие нового Закона о закупках с более длительными процедурами. Складывается впечатление, что губернатор Антон Алиханов старается скрыть истинную причину: в заявлении правительства области проблема признается, но от озвучивания истинной причины власти стараются уклониться.

Не ждут ничего хорошего больше от властей и медицины и жители Иркутской области, где депутаты Иркутского заксобрания собрали 156 жалоб на нехватку лекарств или замену их на менее эффективные аналоги. Но некачественные аналоги — это еще цветочки. В бюджете Иркутской области на 2018 год вообще не заложены расходы на диагностику и лечение ВИЧ. Заметьте: область находится на третьем месте в России по заболеваемости, на учете в СПИД-центре стоит 35 тыс. человек. При этом председатель правительства области Руслан Болотов, выдвинутый на пост губернатором Сергеем Левченко, надеется изыскать деньги за счет экономии в течение года. А если не появятся свободные и ненужные деньги?
Вопреки официальной радужной картине, все чаще россияне жалуются на недоступность медицины.
В городе Кинешме Ивановской области сотрудники Станции скорой помощи уже потеряли надежду найти отклик у руководства и региональных властей: зарплаты водителей «скорой помощи» — 12 тыс. рублей, фельдшеров (которые ездят поодиночке вопреки правилам) — 15 тыс. рублей. Плюс изношенный автопарк. В результате при норме в 9 бригад по городу курсируют только 6–7. И те до конца не укомплектованы. В результате врачи не успевают на вызовы, вызывая раздражение жителей, которые даже нападают на медиков. Врио губернатора Станислав Воскресенский проблему скорой помощи как будто игнорирует. За время его управления не произошло никаких изменений

Антинародная модернизация
«Денег нет» — уже типичный ответ на любую претензию жителей. Но когда деньги есть, то чиновники стараются отметиться причастностью к модернизации: пока они отчитываются об установке в больницы суперсовременного оборудования, в Челябинске пациенты вынуждены приходить со своими ртутными термометрами и бинтами. Увы, дорогостоящие аппараты не позволяют удовлетворить простейшие нужды пациентов.
Видно, как «модернизировали и оптимизировали» больницы в Марий Эл. 4 апреля, из-за того, что врачи в поселке Оршанка долго не могли скоординировать свои действия, а свободной «скорой» и вовсе не нашлось, скончалась 8-летняя девочка. Она не дожила до приема у врачей в республиканской столице.

Похожая ситуация произошла и в Удмуртии. Женщину сначала гоняли по врачам, а потом лечили не от того заболевания. В итоге из-за того, что врачи заняты бюрократией, а не лечением, пациентка умерла, а врач пошел под суд.
А что Бречалов? Губернатор требует от врачей не доводить ситуацию в больницах до того, чтобы ему приходилось вмешиваться. Красиво! И уровень контроля, как говорится, налицо. Ну что можно сделать с губернаторами, которые привыкли работать только в «ручном режиме»? Пока в ситуацию не вмешается президент, как это было с онкобольной Дарьей Стариковой из Апатитов (Мурманская область), ни губернатор Марина Ковтун, ни Минздрав не пошевелят даже пальцем.

В Самарской области другая напасть: Минздрав уличил местную медицину в недобросовестной статистике и искусственном улучшении показателей путем приписок. То есть реальная смертность от болезней не совпадает с декларируемыми показателями. Не удивительно, что приходится идти на такие меры: в регионе находятся 12 медицинских объектов в стадии незавершенного строительства. Губернатор Азаров озаботился этим вопросом, но все равно не обещает завершения строительства. Все будет зависеть от того, заинтересуют ли объекты инвесторов. Это значит, что ставка делается на платную медицину.
Не лучшим образом отразились оптимизирующие реформы и на культурной столице нашей Родины. В Санкт-Петербурге из-за сокращения коечного фонда пациенты спят на матрасах, брошенных прямо на холодный пол. Предварительно, правда, врачи берут с них расписку о том, что люди согласны на такие условия. Люди-то, конечно, согласны, деваться некуда, а больница сразу снимает с себя все претензии.

«Без вины виноватые» врачи
Врачи стараются как могут и выкладываются на все 100–150%, а некоторые и на 200% (каждый пятый врач работает на полторы, а каждый десятый — на две ставки). И это не считая неформальных, но часто обязательных переработок. Лишь бы сохранить прежний заработок. Иногда медики вынуждены сами покупать недостающие лекарства… У врачей есть нормативы по времени приема больных: от 7 до 20 минут на одного больного в зависимости от специализации, за это время необходимо заполнить кучу бумаг для страховых компаний, оплачивающих их труд. О каком качестве оказания помощи тут может быть речь? А ведь многие из этих проблем можно было бы ликвидировать, вернув больницам полноценное запланированное финансирование.
Пациенты и врачи скованы одной цепью. Врача не устраивает маленькая зарплата, он начинает работать спустя рукава. В итоге страдает пациент. Но губернаторам это невдомек — большинство из них самоустранились от решения проблем, коих скопилось уже вагон и маленькая тележка.

Комментирует директор Института актуальной экономики, лидер движения «Новая Россия» Никита ИСАЕВ:
— В России попросту отсутствует система контроля за денежными потоками в сфере здравоохранения как таковая. До больниц доходят крохи выделенных средств, губернаторы, как видим, массово от проблем дистанцировались. Подобной разрозненной и неконтролируемой системы здравоохранения нет ни в одной развитой стране. В США, например, все держится на добровольных медицинских страховках, а в Германии — на обязательном страховании, но, в отличие от США, с едиными тарифами. Канадцы имеют право получить медицинскую страховку, покрывающую даже стоимость лекарств, но отдельно платить за нее не требуется: все необходимые средства удерживаются с налогов. Так же — и в Великобритании: для получения медицинской помощи достаточно просто встать на учет у местного терапевта. Все медицинские расходы покрывает бюджет, подпитываемый налоговыми поступлениями. Все страны смогли определиться с системой финансирования: либо страховка, либо бюджет. Только у нас по-прежнему какой-то кисель.
Поэтому для начала необходимо разработать систему контроля, которая сможет упорядочить распределение средств из ФОМС и других источников. Эта мера должна стать переходным этапом к однопоточному финансированию. И никаких посредников между ними в виде бесполезных страховых компаний, съедающих порядка 30 млрд рублей в год! К тому же больницы и прочие медучреждения должны быть избавлены от непрофильных обязанностей: врач должен лечить пациента, а не разгребать кучу отчетов.
Но это детали. Самое главное — в основе реформ системы здравоохранения должен лежать принцип доступности: люди не должны ездить сотни километров до ближайшей больницы, не должны искать квалифицированных врачей в городах-миллионниках, не должны отказываться от похода к врачу из-за непроходимых очередей.