Вызывая скорую помощь, мы надеемся на то, что ее несомненно окажут. Что приехавшие к нам люди в белых халатах – профессионалы своего дела, они сразу же определят, что с нами стряслось, и примут все необходимые меры для нашего спасения. Но всегда ли наши ожидания оправдываются?

Некоторые жители Балакова жалуются на работу сотрудников скорой. И если нарекания несведущих в медицине обывателей еще можно списать на незнание, то сбрасывать со счетов свидетельства врача, проработавшего в здравоохранении не один десяток лет, как-то не получается.

СКОРАЯ СПАСАЕТ... СЕБЯ?
Как рассказал нам Николай Степанович (настоящее имя врача мы по его просьбе не называем), только за одни сутки его дежурства в больнице на Балаковке из 17 человек, которых доставили в приемный покой на скорой помощи, 14 привезли явно по ошибке:
– Это самые настоящие ляпы работников скорой, которые граничат с должностными преступлениями. Они не могут поставить диагноз больным и везут их всех в больницу, чтобы снять с себя ответственность. Например, привезли 45-летнего мужчину после 4-дневного запоя. Спрашивается, зачем? Его надо везти либо в наркологию, либо, если он пожелает сохранить анонимность лечения, в частную клинику, но там, конечно, придется за это платить. На мой вопрос, зачем его привезли, я получаю ответ: «А куда мне его девать?»
Или другого пациента привезли с инфарктом миокарда. Вместо того чтобы оказать ему помощь, обездвижить и отвезти в реанимацию, они привозят его в приемный покой. А ведь он мог бы просто умереть! Многим из тех, кого привозят, в принципе не требуется никакая экстренная помощь. Они нуждаются в плановом лечении, которое может быть начато через неделю и займет не один и не два дня. Скорая просто гребет всех обратившихся к ним под одну гребенку, применяя к пациентам так называемые стандарты лечения, которые во многих случаях элементарно не подходят или давно устарели. В последнее время работники скорой вообще привозят больных и просто бросают их на нас, даже не дожидаясь от нас подписи в том, что мы приняли пациента. То есть они исходят из принципа «надо спасать себя».
Ну если тебе не хватает знаний и опыта, если ты столкнулся с каким-то нетиповым случаем и не можешь осмыслить даже то, что ты видишь, то почему не обратишься к своему непосредственному начальству, которое за это деньги получает? Ведь там есть начмед, старший врач, заместитель главврача по лечебной части, наконец. Так нет же, всех подряд везут напропалую в больницу. Вот это и есть коррупция: ты получаешь деньги за работу, которую не выполняешь!
Николай Степанович считает, что если скорая помощь не справляется со своими функциями, плохо укомплектована кадрами, то, возможно, стоит поменять всю структуру оказания медицинской помощи. Например, усиливать ее в выходные и праздничные дни (когда нагрузка на скорую возрастает) врачами из других медицинских учреждений. Но при этом уменьшать зарплату сотрудникам скорой помощи. Неплохо было бы устраивать им стажировки в больницах на 2–3 месяца, где они, заполняя истории больных, могли бы непосредственно наблюдать за процессом лечения, приобретать опыт и знания.

СПЕЦИАЛИСТЫ ШИРОКОГО ПРОФИЛЯ
Выслушав столь серьезные заявления о работе сотрудников скорой помощи, мы, конечно же, решили побеседовать с главврачом этого медицинского учреждения Ириной НЕВЕРОВОЙ и задали ей ряд вопросов.
– Догадываюсь, от кого именно идет такая информация. Но я не буду уподобляться этому человеку и поливать грязью своих коллег. Мне кажется, это не красит никого, тем более врача, – сказала Ирина Владимировна. – Теперь по сути вопроса. Я не согласна с тем, что у нас работают некомпетентные специалисты. Да, возможно, уровень фельдшера скорой помощи не достигает квалификации врача-терапевта. Врач углубленно разбирается в своей дисциплине. А что требуется от фельдшера скорой помощи? В первую очередь увидеть патологию. Каждый должен заниматься своим делом. В сложных случаях у нас есть врачебные бригады, которые фельдшер может вызвать на помощь. Если к врачу-терапевту доставляют больных только по профилю терапии, то сотрудникам скорой помощи приходится иметь дело с пациентами всех направлений. Это и хирургия, и детские заболевания, и травмы. Порой приходится и роды принимать. Медик скорой помощи – это, по сути, универсал широкого профиля.
– Но ведь ваш визави и говорит о том, что скорая помощь не классифицирует больных, не разделяет их, а всех подряд везет в одно отделение.
– Это неправда. За прошлые сутки, к примеру, у нас было 206 вызовов, а госпитализировано 42 человека, то есть всего 20%. В среднем же за сутки мы госпитализируем порядка 60 человек. Это все профили, включая детей. Нам приходится иметь дело с самыми разными ситуациями. Я бы посмотрела, как бы блистал своими знаниями наш жалобщик, окажись он на месте ДТП. Что касается врачей других медицинских учреждений, желающих работать в скорой помощи, то это возможно на условиях внешнего совместительства при наличии сертификата по специальности «Скорая медицинская помощь».

РАСХОЖДЕНИЯ В ДИАГНОЗАХ ВОЗМОЖНЫ, НО…
– Как же так получилось, что ваши медики не смогли определить у человека инфаркт миокарда?
– Во-первых, надо разобраться, а был ли такой случай в принципе. И потом ему ли, опытному врачу, не знать, что ЭКГ-диагностика в первые часы развития инфаркта миокарда может быть неинформативной? Существует несколько вариантов начала инфаркта миокарда. Самый частый – это классический болевой, когда у пациента возникают интенсивные раздирающие жгучие боли за грудиной с иррадиацией в руки, шею. Но существуют и другие варианты начала инфаркта миокарда: астматический (внезапный приступ удушья), аритмический, абдоминальный (боли в животе), наконец безболевой (изменения на ЭКГ обнаруживаются случайно во время обследования). Есть у нас по стандартам такой диагноз, как ОКС – острый коронарный синдром. ОКС может перерасти либо в инфаркт миокарда, либо в нестабильную стенокардию. Но чтобы это выяснить, больной должен пролежать в стационаре несколько дней.
Пребывание бригады СП на адресе составляет в среднем 30–40 минут, включая осмотр, обследование, оказание медицинской помощи. При необходимости пациент госпитализируется в экстренном порядке в профильное отделение. А дальше уже работа врача приемного отделения – провести более расширенную и углубленную диагностику и решить вопрос о необходимости госпитализации.
– То есть определять, кто из больных реально нуждается в помощи, а кто, скажем так, случайный, – это задача уже не ваша?
– Мы действуем в первую очередь в интересах больного. Если у нас есть хотя бы подозрение на инсульт, то мы оказываем необходимую помощь и доставляем этого пациента для консультации невролога в первичное сосудистое отделение городской больницы. Пусть в результате окажется, что инсульта нет, и этот диагноз снимут. Но лучше в таком случае перестраховаться, чем потерять больного. Или мы везем пациента с подозрением на острый аппендицит. А в стационаре уже определят, так это или нет. Возможно, наш диагноз не подтвердится, и больного выпишут через день с диагнозом «функциональное расстройство кишечника», а возможно, прооперируют и спасут ему жизнь.

…БОЛЬНОЙ ВСЕГДА ПРАВ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН НЕ ПРАВ
– Не секрет, что есть люди, которые используют скорую как возможность быстрее попасть в больницу. У работников скорой есть возможность отказывать таким «хитрым больным» в госпитализации?
Существует два вида госпитализации: экстренный и плановый. Экстренно госпитализируются пациенты с угрожающими жизни состояниями: инфаркт, инсульт, травмы, отравления, острая хирургическая патология и т.д. Эти пациенты должны быть доставлены в стационар бригадой скорой помощи. Плановая госпитализация осуществляется по направлению врачей поликлиник в тех случаях, когда пациент состоит на диспансерном учете с каким-либо хроническим заболеванием и угрозы для жизни в данный момент нет. Однако есть такой контингент людей, которые уже и сумки приготовят к приезду бригады скорой помощи, и командуют: «Вези меня в больницу!» Опытный врач сможет найти слова и убедить такого человека, что экстренная госпитализация ему не требуется. А вот у молодой девочки, вчерашней выпускницы колледжа, это не всегда получается. Но какие могут быть претензии у врача приемного покоя? Это как если бы мы возмущались, что люди нам звонят и вызывают скорую помощь. У нас тоже бывают необоснованные вызовы. Например, говорят, что температура за 40, а приезжаем – там 37,2 0С!
– И что вы делаете в таком случае?
– В случае необоснованной доставки пациента главный терапевт Раиса Владимировна Поликарпова составляет на мое имя дефектурный лист. Мы разбираем дефектуру, проводим обучающие семинары и занятия. Особенно сложно бывает молодым специалистам, которым не хватает еще опыта работы. Раз в квартал Раиса Владимировна проводит рабочие совещания для начмедов поликлиник и нашего учреждения, где решаются вопросы взаимодействия всех служб.

СТАНДАРТЫ – НЕ ДОГМА
– Одна из претензий касается стандартов лечения, которым неукоснительно следуют сотрудники скорой помощи. Всегда ли их применение оправданно? Например, одна женщина пожаловалась, что ее маме для снижения давления сделали укол 10 мл магнезии без разбавления. Она сама медсестра и считает, что это неправильно. А фельдшер скорой сослался на стандарты и сказал, что они всегда так делают.
– Стандарты утверждены Минздравом РФ. Каждый стандарт утвержден отдельным приказом и обязателен для исполнения на территории всей страны. Но это не значит, что мы применяем их бездумно под копирку ко всем категориям больных. Конечно, если есть индивидуальная непереносимость тех или иных препаратов, то мы их не применяем. Стандарт – это не догма. Но в то же время у нас должны быть веские причины для отказа в их применении.
Что касается магнезии, то ее применение предусмотрено стандартами при оказании помощи пациентам с гипертонической болезнью. Но ведь не мы определяем что можно, а что нельзя. Как я уже сказала, стандарт медицинской помощи утверждается Министерством здравоохранения Российской Федерации, это алгоритм действия медицинского работника при конкретном заболевании.
…Мы еще долго говорили с Ириной Владимировной о специфике работы скорой помощи. Она работает там с 2001 года, в 2008 году стала заместителем главного врача по медицинской части, а в 2016 году ее назначили главным врачом. То есть у нее большой опыт работы. Она признает, что проблемы есть, но их никто не скрывает. Напротив, стараются найти пути решения.