История смерти Елены Петровны Кузнецовой непонятна и запутана. И это при том, что пожилая женщина умирает не где-то в заброшенном доме, предоставленная сама себе (как это нередко бывает сегодня с людьми преклонного возраста), а в пульмонологическом отделении терапевтического корпуса горбольницы Балакова.

Сюда 18 октября 2017 года ее привtp сын Павел в связи с обострением хронического заболевания легких – гнойным бронхитом. А уже 23 числа Елены Петровны не стало.

ПЯТЬ ДНЕЙ МУК И СТРАДАНИЙ
Что же происходило в эти роковые пять дней? В чем причина скоропостижной смерти? Все ли сделали медики для того, чтобы спасти женщину?
Павел Валентинович Кузнецов предполагает, что причиной смерти его матери стал непрофессионализм и халатное отношение врачей и медперсонала к своим обязанностям. На момент поступления в больницу Елена Петровна практически не могла передвигаться из-за ревматических болей. Но она была абсолютно вменяема, рассудительна и четко формулировала свои мысли. Еще 19 октября сын разговаривал с матерью, и ничего подозрительного в ее поведении не было. А вот утром следующего дня, говорит Павел, он застал Елену Петровну в совершенно разбитом состоянии.
– Она не могла даже стоять и с трудом переходила из лежачего положения в сидячее с моей помощью. Мать не могла формулировать какие-либо мысли, а только плакала и кричала от боли, требуя обезболивающие. Заведующая отделением Светлана Коршунова сказала, что мама падала, и ей вызывали реаниматолога. Что с ней должен постоянно кто-то находиться. Вот с того дня и до самой смерти я почти безотлучно был рядом с мамой в больнице. Спал на кушетке, приставленной к кровати мамы. А лежала она в коридоре с самого первого и до последнего дня. Хотя теперь медики заявляют, что она якобы лежала в палате люкс, – рассказывает Павел. – Отрицают они и то, что кололи ей транквилизаторы, хотя я сам был свидетелем того, как они каждый вечер делали уколы феназепама и кеторола. Один укол в левое бедро, другой – в правое. После них она сразу засыпала, либо сидела и как-то странно тряслась.
Какая была необходимость делать обезболивающие уколы? Ведь должна же была быть причина таких нестерпимых болей, от которых Елена Петровна даже не плакала, а кричала? Никто этого сыну умирающей женщины не объяснил. До истины он докопался сам, но, видимо, слишком поздно, когда уже изменить было ничего нельзя.
22 октября он впервые вместо медсестер поменял матери памперсы и заметил, что в паховых лимфоузлах у левой ноги были огромные синяки, а сама нога опухла и была толще правой раза в полтора. На вопрос к медсестре, что это за синяки, та лишь пожала в ответ плечами. Подозревая что-то неладное, Павел позвонил ночью в скорую помощь и ему пояснили, что такие симптомы бывают при переломе шейки бедра. Ему порекомендовали дождаться утра и потребовать у медперсонала пульмонологического отделения, чтобы они вызвали для больной хирурга-травматолога. Он так и решил поступить, но до утра его мать не дожила. В 4 часа ночи сердце Елены Петровны перестало биться.

А ПЕРЕЛОМА-ТО И НЕ ЗАМЕТИЛИ!
В том, что у матери был перелом, Павел окончательно удостоверился уже после вскрытия тела. Судебно-медицинский эксперт Никита Чижиков подтвердил, что у Елены Петровны в результате сильного удара произошел перелом шейки бедра, и женщина испытывала от этого перелома нестерпимые боли. Где она могла получить такой удар? Только в больнице в первые сутки своего пребывания. Потому что на вторые сутки с ней уже находился сын. Теперь понятно, почему к Кузнецовой вызывали реаниматолога и почему ей стали колоть обезболивающие. Правда, сыну больной ничего о случившемся не сказали. Если бы не вскрытие, то факт перелома так и остался бы неизвестным. Хотя медперсонал признал, что она несколько раз падала на пол. Неужели и правда не заметили перелом?
В объяснении, которое дала полиции заведующая отделением Светлана Коршунова, сказано, что осмотр Кузнецовой проводился ежедневно, но каких-либо повреждений обнаружено не было (хотя Павел утверждает, что за три дня его пребывания в больнице с матерью ни разу не видел, чтобы ее кто-то осматривал). Светлана Анатольевна также уверяет, что больную неоднократно осматривали реаниматологи, но ничего не заметили (надо же!). Точно сказать, в какой день была получена травма, заведующая не может. Определить время и факт получения травмы весьма затруднительно, так как по внешним признакам это установить невозможно. А пояснить что-либо сама больная из-за тяжелого состояния здоровья не могла.
Вот такая странная позиция у врача. Вроде бы она признает (теперь уж куда деваться), что травма получена, но «время и факт» ее получения установить не может! Согласитесь, что-то в этом объяснении явно не вяжется. Зато кровать с больной передвинули в самый дальний конец коридора, подальше от комнаты медперсонала. Видимо, чтобы не досаждала криками. А еще обезболивающие уколы Елене Петровне делать не забывали. Именно эти уколы и вызывают у Павла Валентиновича сегодня больше всего вопросов.

И ПРО УКОЛЫ ЗАПАМЯТОВАЛИ?!
О том, что феназепам категорически противопоказан при хронической обструктивной болезни лёгких, том самом заболевании, которым страдала мама, Павел узнал уже после ее смерти. И узнал не от лечащего врача-пульмонолога, а из Интернета. Когда он прочитал, сколько противопоказаний у этого транквилизатора, то просто ахнул. Есть все основания предполагать, что феназепам даже препятствовал лечению основного заболевания, то есть лишал организм отхаркивающего эффекта, необходимого для вывода скопившейся в бронхах мокроты, обилие которой вызывало гипоксию (кислородное голодание) в крайней степени сложности. Мужчина предполагает, что именно применение этого препарата и стало одной из причин скорой смерти матери.
– В обращении в прокуратуру я обосновал своё предположение о том, что некоторые медработники могли намеренно скрывать полученную матерью травму, применяя обезболивающие, и даже стремиться избавиться от своей пациентки путём передозировки феназепама, чтобы скрыть как сам факт травмы, так и обстоятельства, при которых она была получена, – говорит Павел Валентинович.
Интересно, что во время проведенного сотрудником полиции Алексеем Масловым опроса медиков, те утверждали, что феназепам не кололи. Запамятовали? А вот сын умершей хорошо помнит, что кололи!
А что же руководство горбольницы, минздрав? Как они отреагировали на этот случай и какие меры приняли? В письме на имя Кузнецова заместитель министра здравоохранения области Марина Берсенева сообщает, что врачебной комиссией горбольницы Балакова проведено внутреннее расследование, по результатам которой выявлены недостатки в оформлении первичной медицинской документации. А также из-за тяжести состояния пациентки не выполнено полное диагностическое исследование больной. За ненадлежащий уход за пациенткой дисциплинарное взыскание наложено на старшую медсестру отделения Ольгу Кравцову.
Понятно, что руководство медицинского учреждения в действиях своих подопечных никакого криминала не нашло, нисколько не удивляет. Виновную в незначительных нарушениях нашли и наказали. Честь мундира, то бишь белого халата, спасена.
Мы попытались побеседовать с зав. отделением Светланой Коршуновой напрямую, но она от комментариев отказалась, сославшись на врачебную тайну.

КРИМИНАЛА НЕТ?
Понимая, что в деле смерти матери далеко не все чисто, Павел Кузнецов подает жалобу на медиков в Следственный комитет. Однако полиция, которая по поручению Следственного управления СК проводила расследование, не усмотрела в работе врачей пульмонологического отделения ничего криминального и 17 января текущего года вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Однако поверхностная проверка, проведенная сотрудником МВД, не удовлетворила прокуратуру. Лейтенант полиции Сергей Панасюк не удосужился опросить сотрудников пульмонологического отделения, не выяснил, падала ли больная и к чему это привело, зачем к ней вызывали врача-реаниматолога, делались ли ей инъекции обезболивающих уколов, и если делались, то какие именно? Не истребованы копии медицинских документов осмотров Кузнецовой во время лечения, а также медицинская карта умершей. Не проведено повторное более детальное судебно-гистологическое исследование трупа, с целью выяснения причин смерти и выяснения наличия в крови обезболивающих средств. Одним словом, прокуратура отправила материалы дела на повторную проверку, и сейчас этим вопросом занимается сотрудник МВД Алексей Маслов.
Но проверка проводится настолько медленно, что отчаявшийся сын умершей уже обратился с жалобой в областную прокуратуру и средства массовой информации. Камнем преткновения в расследовании стала… медицинская карта Елены Петровны, которая затерялась между саратовской страховой компанией «Макс-М» (в которой она была застрахована) и горбольницей. Компания запросила карту Кузнецовой для проведения экспертизы качества оказания медпомощи и заверяет участкового Алексея Маслова, что вернула документ в горбольницу. Сотрудники же архива больницы это отрицают и заявляют, что карта находится в Саратове.
– Вы знаете, у меня складывается такое впечатление, что дело умышленно затягивается. На дворе уже середина лета, а расследование даже не сдвинулось с мертвой точки. Медики пульмонологического отделения полностью перевирают все факты, отрицают, что маме кололи транквилизатор. Гистологическая экспертиза, которая могла бы многое прояснить, так и не проведена. Свидетели, которые лежали в те дни вместе с мамой в отделении, не найдены и не опрошены. Да и сама причина смерти остается невыясненной, – говорит Павел Кузнецов.
P.S. Павел Кузнецов повторно обратился в прокуратуру с обращением о затягивании проверки полицией факта смерти его матери. Недавно он получил ответ из надзорного органа. Оказывается, сотрудник МВД Алексей Маслов еще 16 марта вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Прокуратура проверила материалы дела и выяснила, что участковым не исполнено ни одно указание прокурора, данное в предыдущем постановлении об отказе уголовного дела! То есть сотрудники полиции снова (уже во второй раз) формально отнеслись к проверке фактов, которые могли стать причиной смерти Елены Петровны Кузнецовой. 21 июня прокуратура Балакова повторно отменяет постановление полиции об отказе в возбуждении уголовного дела и заворачивает материалы на дополнительную проверку. Это будет уже третья проверка со стороны полиции! Интересно, наши доблестные правоохранители проведут проверку так, как положено, хотя бы с третьей попытки или и дальше будет создавать видимость работы?