Казалось, совсем недавно я впервые услышал песню дефектолога Вадима Егорова «Про девочку-богиню». После застойно-брежневской эпохи струны опальных бардов тогда призывно зазвучали в эфире. Мы радовались перестройке, молодости и бесконечному плаванию по жизни…

И вот, спустя 40 лет, подводя итоги прошедшего 2022 года, читаю интервью В.В. Егорова, где он признавался:
- Люди, встречаются с бардовской песней, как с осколком своей молодости. Отношение к этому времени у всех одинаковое, нежное, тёплое, сентиментальное.
И я тут же в смартфоне отыскал ту песенку «про неглиже». Но уже иные строчки затронули сердечные струнки.

Годы скачут, как драже
По дубовому паркету –
Их из Божьего пакета
Сколько выпало уже!
На последнем вираже
Станем толсты и учёны –
Помянём тогда о чём мы?

А вот, действительно – о чём? Я почему-то вспомнил, как прошлой зимой, во время ковидных ограничений, мне позвонил старый друг из Хвалынска и признался, что разбирает у печки архив, скопленный за много лет своей журналистско-писательской деятельности. Находясь в ностальгическом расположении духа, он стал читать по телефону, когда-то написанные мною стихи, посвящённые ему. Впрочем, слишком громко сказано про стихи. Скорее, «ответочки» на его поздравления к моим дням рождения.
Из всех друзей, он был единственным, кто баловался с рифмой. Благо, наши дни рождения разделяли всего два январских дня. Из года в год он исправно рифмоплётствовал к 6 января и поздравлял. Мне приходилось срочно осеняться в ночь под Рождество, и в день после… В кратчайший срок друг получал «ответочку». И ждал он её с замиранием сердца...
Все мои розыгрыши вдохновенно обкатывались на нём. И стенгазеты, и самодельные открытки, и плакаты. Он, оказывается, бережно их хранил все эти годы. Под спудом. До поры, до времени. И вот, время пришло подобрать с пола и раскусить парочку закатившихся по углам «драже»…
В тот вечер я услышал одну из своих «нетленок» написанную в Хвалынске, ещё в начале 90-х. Она посвящалась другу, Алексею Карпову. Строчки сложились из наблюдений за рационом временно одинокого мужчины, и поэтому изначально именовались «Ужин холостяка».

ШАШЛЫК ПОД СТАРОЙ ГРУШЕЙ.
(Он-то съест, а ты послушай)
Кусок свинины – нежный, розовый,
До неприличья свежим был,
И запах плоти, нос дразнящий,
Над тушами мясными плыл.

И эта розовость упругая,
Прожилок нежных череда,
Звала к себе и возбуждала…
(Не как жена, а как еда.)

Сложив в пакет полиэтиленовый
Дышащий эросом кусок,
Бежал домой, земли не чуя,
В нем трясся каждый волосок.

Вот на столе сума даров манящих,
Он – демиург, ремесленник, творец!
Рука ножа коснулась и, - дрожащий
Блик заскользил по лезвию в конец.

Он мясо пластовал, персты испачкав жиром,
Куски, как кубики, кидая в круглый чан,
Ценитель кухни и поклонник пира,
Чревоугодник, словно янычар.

Осыпав перцем кушанье мясное,
Лимон отжал мускулистой рукой.
До боли в пальцах – действие простое
Далось ему не так уж и легко…

Черёд настал, пошарив по кастрюле,
На жало острое нанизать мясной дух,
И уколовшись о клинок нечаянно,
Негромко он ругался матом вслух.

Украсив лука диадемами
Былую шейку (иль задок?),
Расположил своё творенье
На медном противне в рядок….

Под старой грушей в одночасье
созрела толчея углей,
И головешек жар бодрящий
Шампур дыханьем обогрел.

Загаром нежным покрываясь
И соком яростно дыша,
Шашлык запах… Заволновалась,
затосковала в нём душа.

Шашлык шипел, шкворчал на вертеле,
И веток сизые останки
Кружились в темени полуночной
Как захмелевшие цыганки.

Слюна текла по подбородку,
Щетину блеском увлажнив.
И опрокинув чарку водки,
Воскликнул он – Да был бы жив!!!

Насытилась его утроба,
Стал мыслить мозг и маслить взгляд…
Проснулся утром от озноба…
Всему свидетель – старый сад…

Вскоре, и он, и я, переехали в Балаково. Но продолжали пописывать посвящения к семейным торжествам. Из череды смелых пикировок, я выбрал только одну, написанную к дню рождения друга в 1996 году. По следам и ощущениям его смутных детских воспоминаний.

КУКУШОНОК
Утро. Снег скрипит под полозом.
Дым трубой. А глазки спят.
Дышит в шарф. На шапке изморось.
Лёшка Карпов едет в сад.

Вот и садик. Дверь визгливая.
Запах кухни. Хлорки вонь.
Яркий свет. В душе тоскливо.
Покидает хлопца сон.

Мочевой пузырь расслабился.
Кипяток журчит в штанах.
Тешит слух. И греет тулово.
И блаженство на губах.

Мать галошки ставит в угол.
Шарф долой! И шубку то ж.
Сын на мамку смотрит сонно.
До чего же он пригож!

Утро доброе приветствует!
Ручку держит на боку…
Обосс..ся! Но… Не более…
Мамке говорит: - КУ-КУ!

Признаюсь, я тоже сохранил его стихи-откровения. Есть, кого и что помянуть. И хорошее, и лучшее, и озорное… Лукавые мысли заставили достать из домашнего архива пакет со стихами. Из него посыпались черновики опусов к чужим дням рождения и открытки со стихами от Карпова. Я вспомнил, как постепенно череда жизненных задач неумолимо разводила наши отношения по разным координатным плоскостям. Но в дни рождения мы неизменно встречались семьями. И уже Карпов философски вопрошал меня в очередном январе:
Стали встречи наши случайными
Разговоры – сухими, мобильными.
Говорим в телефонные трубки
Фразы быстрые, торопливые…

Возвернёмся ль к обычаям дедовым?
- Чаркой стукнуться, глазами встретиться.
Дать душе отогреться в беседах неспешных,
В сердце искоркой тёплой отметиться!

Ну вот, я о чём-то и помянул. Иногда важнее быть, а не казаться…
В заключение, поздравляю Алексея Анатольевича с Днём рождения и желаю ему здоровья, плодотворной работы на благо любимого им города, творческих искр и задушевных песен в Новом году.