Всего несколько недель назад Андрей Кудряшов как ни в чем не бывало готовился к очередному спидвейному сезону. Однако недавно ему поставили диагноз, звучащий как приговор – рак кожи. Публикуем большое интервью с воспитанником Балаковского спидвея от наших коллег.

В настоящее время состояние 31-летнего спортсмена настолько тяжелое, что он не может передвигаться самостоятельно. Его положение осложняется тем, что четыре месяца назад у него родилась дочь, которая требует внимания, а его семья не может приехать в Польшу из-за СВО и проблем с получением виз.

В нынешнем состоянии здоровья каждый день на счету, и надежда на лечение, предложенное врачами Национального института онкологии в Варшаве. Однако решение о подаче заявки на лечение игрок должен принять 1 февраля.

Матеуш Пука, WP SportoweFakty: - Правда ли, что вы завершаете спортивную карьеру из-за проблем со здоровьем?

Андрей Кудряшов (гонщик из Колеяжа Ополе): — Да. Врачи сказали мне, что шансов на то, что я смогу вернуться в профессиональный спорт, нет. Моя ситуация очень серьезная. По этой причине я решил начать продавать свое оборудование и надеюсь, что это как-то поможет моей семье пережить ближайшие месяцы. Сейчас приоритетом является борьба за выздоровление. К сожалению, спидвей ушел в прошлое.

— Что именно произошло?

— Некоторое время назад врачи диагностировали у меня рак кожи, точнее плоскоклеточный рак. До недавнего времени ситуация вроде бы была под контролем, но в конце декабря я услышала слова, которые до сих пор звучат в голове приговором – ампутация. Врачи уже хотели ампутировать левую ногу, так как, по их мнению, это самый простой способ избавиться от рака и избежать метастазирования во все тело. Однако пока я хочу бороться и решил попробовать другие методы лечения, которые могут сохранить мою ногу. Но я уже знаю, что мне предстоит очень долгий бой.

— Как вы узнали о диагнозе врача?

— Я уже знал, что у меня рак кожи, но в декабре мне нужно было записаться на прием, чтобы удалить рак с моей кожи. После этого все должно было быть хорошо, и я должен был сосредоточиться только на подготовке к следующему сезону. Врач, который должен был проводить процедуру, сказал мне, что не знает, что резать, потому что не знает, где находится поражение. Через некоторое время я оказался в больнице с высокой температурой. Магнитно-резонансная томография ничего не показала, но потом мне сделали компьютерную томографию и оказалось, что у меня очень большие метастазы под коленом. Именно тогда врачи объявили, что мне грозит ампутация. Иссечение этих поражений невозможно, так как они слишком велики, и такая рана не будет иметь шансов на заживление.

— Когда все это началось?

— Основная опухоль ниже колена была удалена в ноябре 2021 года. С тех пор ситуация вроде бы под контролем, врачи успокаивали меня, и я надеялся, что самое страшное позади. В декабре 2021 года я как ни в чем не бывало начал подготовку к следующим соревнованиям и нормально тренировался. Позже врачи объявили, что необходимо будет удалить все лимфоузлы в паху. В первых числах февраля была операция, но я все еще надеялся, что нормально стартую на соревнованиях.

— Твои друзья гоняли в лиге, а ты боролся за свое здоровье один?

— Ситуация в течение года была очень динамичной, и моя нога все еще болела. По этой причине я проходил лучевую терапию в течение шести недель в апреле и мае. Благодаря ей у меня был покой на три месяца, потом вернулась боль в ноге, и, как оказалось, рак снова заработал в моем организме.

— Согласно вашему рассказу, вы участвовали в гонках в сезоне 2021 года, хотя у вас все еще был рак. Были ли у вас раньше какие-либо тревожные симптомы? Вы подозревали, что может произойти что-то плохое?

— Все началось в середине 2021 года с незаметной раны под коленкой, которая никак не хотела заживать. Мне даже в голову не пришло, что это может быть рак. Я был у нескольких специалистов, которые лечили это поражение как хроническую рану. У меня болела нога, но я решил отложить процедуру до конца сезона. И только после иссечения и биопсии выяснилось, что это рак. Для нас это был полный шок. Я никак не ожидал, что в 30 лет со мной случится такая болезнь. Но я старался отвлечься от проблем и нормально тренировался. Сейчас мое положение несравненно хуже, чем год назад. Однако я верю, что все закончится хорошо.

— Как получилось, что, несмотря на ранний диагноз, рак так сильно развился в последние месяцы?

— Когда в этом году у меня снова начала болеть нога, врачи долго меня успокаивали и говорили, что ничего серьезного. Только когда меня снова госпитализировали, мне сделали дополнительные анализы, которые показали, что ситуация серьезнее, чем все думали. Это был шок.

— Как вы с этим справляетесь?

— Это трудно. Я практически не могу ходить. Я хожу только на костылях. Моя жена заботится о нашей дочери, которая родилась четыре месяца назад, и обо мне. На помощь семьи рассчитывать не приходится, потому что они русские, а у наших родственников нет шансов получить визу в Польшу. Я даже подготовил специальные документы из больницы, чтобы моя сестра, медсестра, приезжала и помогала мне в моей повседневной деятельности и поддерживала меня в борьбе с болезнью. Посольство Польши в России не согласилось сделать для нее исключение. Поэтому моя семья не может прийти и помочь мне в самый трудный момент в моей жизни. Мы связываемся только по телефону. Это действительно сложно. В больнице я даже попросил помощи у психолога. Я никому не желаю того, через что мне пришлось пройти за последние несколько недель. Невозможно описать то, что я чувствую.

— В прошлом сезоне вы не смогли выступать в польской лиге, но добровольно отказались от выступлений в России. На что ты будешь жить? У вас есть сбережения?

— Тюнер Эшли Холлоуэй обратился ко мне, и я смог помочь ему в течение нескольких месяцев в мастерской. Однако финансовое положение плохое, потому что я рассчитывал на старты в этом сезоне и поддерживал все спортивное оборудование в готовности к сезону. Жена сейчас в декретном отпуске. Сейчас я сосредоточен на борьбе с болезнью и не могу устроиться ни на какую работу. Сижу дома жду решения врача. Семья нуждается в моей помощи, я должен их содержать, а я еле передвигаюсь и принимаю сильнодействующие обезболивающие. Я не могу помочь жене так, как бы мне хотелось, или даже пойти погулять с дочерью. Я заболел в самый неподходящий момент.

— У вас также есть польское гражданство. Вы чувствуете враждебность людей?

— Нет, абсолютно нет. Я не могу сказать плохого слова ни об одном поляке. Все относятся ко мне нормально. Сам я эту тему не поднимаю, я живу в Европе и у меня точно такое же мнение на этот счет, как и у всех европейцев. Однако мне больно, что моя семья не может быть со мной в такое трудное для меня время.

— У вас уже есть подробный план лечения?

— Благодаря Анете, человеку, который поддерживал меня последние 10 лет, все результаты моих исследований были отправлены врачам из Национального института онкологии в Варшаве, которые специализируются на лечении рака кожи. В ответ мне предложили три варианта лечения. Время имеет решающее значение в моей ситуации. Чем раньше я получу лекарство, тем больше у меня шансов на излечение. Однако я получу информацию о том, имею ли я право на лечение препаратом, нацеленным на мой тип рака, только после визита к врачу 1 февраля. Я живу в страхе, потому что понимаю, что каждый день уменьшает шансы спасти мою ногу.

— Неужели болезнь так быстро прогрессирует?

— Из недели в неделю нога выглядит все хуже и хуже. В декабре у меня были проблемы с ее сгибанием, и сейчас я не могу ходить самостоятельно и передвигаюсь только на ортопедических костылях.

— Есть ли у вас кто-то, кто может помочь вам в повседневной жизни прямо сейчас?

— Ситуация у нас непростая. Наши семьи переживают все очень тяжело, но знают, что ничего не могут сделать. Единственный близкий нам человек, который остался с нами, это Анета, которая делает все, чтобы увеличить мои шансы на спасение ноги. Она отвозит меня в больницу и помогает с другими делами. Я ей очень благодарен, потому что вижу, с какой самоотдачей она борется за мое здоровье.

— Я слышал, тебе нелегко говорить обо всем этом.

— До сих пор я практически не давал интервью, потому что я не тот человек, который любит говорить о своих проблемах. Однако я согласился, так как понимаю, что ситуация драматическая. Я оказался в безвыходной ситуации и должен сделать все, чтобы бороться за себя и свою семью. Теперь я борюсь не только за ногу, но и за жизнь.
Беседовал Mateusz Puka, SportoweFakty

Андрей, мы желаем вам скорейшего выздоровления! Держитесь!