Ровно 80 лет исполнилось нашему замечательному земляку, кавалеру орденов «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени, почетному гражданину Балаковского района Льву Константиновичу Юрьеву. Проведя полжизни на руководящих должностях, он был очевидцем того, как рос и развивался город. И не просто очевидцем, а самым что ни на есть активным участником и организатором!

Лев Константинович перебирает даты, фамилии, события. Шутка ли, целая жизнь!
– В 1982 году я стал первым секретарем горкома партии. Работа поменялась в корне! Надо сказать, что в те годы мы были больше хозяйственниками, чем идеологическими работниками. И приходилось постоянно бывать в Москве, решать какие-то вопросы. А иначе никак! Вот, например, решили построить музей Чапаева. Убрали весь частный сектор, дали людям 183 квартиры. Причем знаете, как было? Не так, как сегодня! Вон даже Собянин в Москве взамен жилья в старых домах по программе реновации дает людям точно такую же по площади квартиру в новом, современном доме. Если хочешь расшириться – пожалуйста, плати. А у нас там в иных домах проживало по 3-4 семьи! Так что некоторые получали чуть ли не целый подъезд… Вот такие дела… А разрешение на строительство давал только Госплан. Прихожу в их отдел культуры, а начальником там Цветков Иван Иванович, бывший заместитель знаменитого министра культуры страны Фурцевой. Захожу к нему, а он: «Никакой музей вам не нужен. Вон в Чебоксарах есть – и хватит. Все, иди давай, у меня сейчас планерка». Я говорю: «Иван Иваныч, я никуда не пойду. Посижу на вашей планерке тихонько, а потом продолжим разговор». Так препирались мы с ним. Он мне: «В Госплане денег на серьезные проекты не хватает, а ты тут со своим музеем. Иди, ничего строить мы не будем. Никому он не нужен». Я на него: «Да как вы можете так говорить? Василий Иваныч Чапаев! Легендарный герой Гражданской войны! Он, можно сказать, как герой именно у нас сформировался». И фотографии ему на стол, и рисунки наши: «Вот домик его, а вот так мы хотим сделать». Ну подмахнул он мне заявку. И завертелось… Это был замечательный проект. Там должна была располагаться диорама под условным названием «Последний бой Чапаева». А само здание проектировал архитектор, который делал музей Хо Ши Мина во Вьетнаме. Так вот, по проекту домик Чапаева вместе со всем участком собирались переносить в здание. Он должен был располагаться между колоннами… Но не успели закончить…
Вот это самое главное сожаление. То, что не успели завершить начатое. Конечно, сделано было очень много. Город стал городом! Появились Дворцы культуры, кинотеатры, новые микрорайоны, широкие красивые улицы… И – огромное количество роз! Их выписывали из Прибалтики за большие по тем временам деньги – за 3 000 рублей.

Мне интересен тот момент, о котором сейчас почти не вспоминают. Речь идет о том, как тогдашние руководители восприняли приход к власти Горбачева. Ведь именно с него и начался тот безумный развал, плоды которого мы пожинаем до сих пор.
– Мы, опытные партработники, восприняли это так, словно к власти пришла какая-то камарилья! Была во всем этом какая-то бесовщина, что ли. Был у меня товарищ один, и вот он рассказывал, как был на Всесоюзном совещании в Казани. И вот в последний день собрались в ресторане – пообедать, отметить, попрощаться… А по радио – сообщение: «Состоялось заседание Политбюро. Генеральным секретарем ЦК КПСС единогласно избран Михаил Сергеевич Горбачев». За одним столом с моим приятелем сидел мужчина из Ставропольского края, который этого Горбачева знал лично еще по старым временам, когда работал у него в крайкоме партии. Приятель рассказывает, мол, мы его начали поздравлять, вот, земляк твой такой высокий пост занял, теперь взлетишь… А он попросил налить себе стакан водки, встает и говорит: «Ну теперь трындец Союзу». И – до дна. Вот как люди грамотные, знающие, с опытом работы восприняли известие о том, что главный в стране теперь Горбачев.
Очень печально было на все это смотреть… Помню, нас, первых секретарей райкомов и горкомов, собрали в Саратове на совещание. А обкомом тогда руководил Александр Александрович Хомяков, которого Горбачев прекрасно знал и ценил. И один из нас, Владимир Иванович Каляев из Калининска, встал и говорит: «Что вы творите? Это же полный развал государства! Куда мы придем?» И все – с таким надрывом… А Хомяков нам: «Вы ничего не понимаете. Я только что вернулся от Михаила Сергеевича. Мы сидели с ним, разговаривали. Вы знаете, другого пути просто нет!» А после совещания стал нас по одному заводить в кабинет и спрашивать. Я ему: «Вы что, сами не видите, что происходит? Развал державы происходит!» И все высказали точно такую же точку зрения.
Уже в 1991 году, во время попытки путча, у меня появилась небольшая надежда, что все может вернуться обратно, встать на нормальные рельсы… Но «бунтовщикам» не хватило смелости...

Потом, когда КПСС
уже упразднили,
Юрьев становится заместителем генерального директора комбината химического волокна. Между прочим, когда-то это было второе по величине предприятие Саратовской области! До 29 тысяч работников в период расцвета! А экономика страны тем временем разрушалась. Терялись связи между предприятиями, появился дефицит денег. Наконец наступил страшный момент касания дна, и комбинат практически встал.
И тогда Льва Константиновича назначают директором Балаковского районного узла Федеральной почтовой связи.
– Тут была вообще разруха полная! Например, был такой факт. Бывшая начальница закрыла почту в 4-м микрорайоне, а на свободных площадях установила аппаратуру, и там сидел ее сын и записывал кассеты на поток. Правда, потом их всех уволили – ее, главбуха, еще нескольких… Конечно, почтовую службу я не знал, зато был опыт организаторской работы. Так что за два года все почтовые отделения потихоньку привели в порядок. Там же стояли решетки! Заходит посетитель – и попадает как в какой-то милицейский обезьянник! Наладили все… А сейчас на почте опять что-то непонятное! Когда я пришел, у областного руководства было всего два зама – и 37 районных узлов связи, таких же, как наш Балаковский. А что сегодня? Сегодня в области 10 почтамтов, зато у руководства стало уже 9 заместителей! Причем все почтамты области – обособленные структурные подразделения, без прав, без свобод, без денег... Чтобы карандаш или ручку купить – надо спрашивать одобрения в Саратове. Потому-то у обычных работников почты – нищенские оклады, потому тут и никаких ремонтов в ближайшее время не предвидится...
Знаете… У меня 16 лет стажа партийно-советской работы, я был награжден за свою деятельность орденами. Меня иногда спрашивают: «Лев Константиныч, а почему у вас ничего нет – ни магазинов, ни складов, ни земель?» А мне просто совесть не позволяла! Я не знаю, не мог даже подумать об этом…
Раньше руководящий пост рассматривался не как способ обогащения, а как возможность сделать что-то большое и полезное – именно для людей. Спору нет, среди партийцев были всякие люди, попадались и лицемеры… Но мне почему-то попадались по большей части порядочные, честные, искренне преданные нашему общему делу...

Что останется после нас? Кучка костей? Память близких? Или целый город, в котором есть частичка и нашего труда?
Позади у Юрьева – большая интересная жизнь. Прожить такую каждому – и тогда, быть может, наша страна была бы несколько иной.
И на набережной по-прежнему цвели бы розы.