Красный террор как невыученный урок истории
Рассказы убеленных сединами бабушек и дедушек, воспевающих комсомол и ту якобы замечательную и полную романтики и возвышенных стремлений жизнь, вызывают у меня по меньшей мере недоумение. Но если ностальгию пожилых людей по своей молодости (именно молодости, а не идеологического окраса ВЛКСМ) еще можно понять, то высказывания отдельных высокопоставленных государственников просто шокируют.
Так, спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко приурочила к 100-летию комсомола пламенную речь. Она закончила ее такими словами: «Пусть память об этой уникальной организации и в дальнейшем служит нравственным ориентиром для юных граждан, которым предстоит передать эстафету добрых дел на благо людей и Отчизны в XXI веке". О каком нравственном ориентире говорит Матвиенко, если в основе комсомола лежит глубоко безнравственная ленинская идея классовой борьбы? Вот о какой нравственности говорил сам вождь революции Ленин молодежи на на III съезде РКСМ: «Для нас нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата... Коммунистическая нравственность это та, которая служит этой борьбе...». А вот какого мнения был Ленин об Отчизне: «Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции!».
Комсомол задумывался и создавался, как верный боевой отряд партии большевиков. Молодежь воспитывали в духе слепой преданности безумным ленинским идеям и готовности выполнить любой приказ партии. И не всегда это были приказы о строительстве заводов или освоении целинных земель. Комсомол участвовал во всех кровавых экспериментах, которые проводили большевики над нашим народом. 100-летие ВЛКСМ совпадает с юбилеем еще одного события, вошедшего в историю как крассный террор. И если уж мы так много внимания уделяем дню рождения комсомола, то справедливо будет вспомнить и об этой странице нашей истории.
Пусть прольются потоки крови...
Официальной датой начала большевистского террора считается 5 сентября 1918 г., когда Совнарком издает постановление «О красном терроре». Поводом для развязывания кровавой вакханалии большевиков против народа послужило убийство главы питерского ЧК Урицкого и покушение на Ленина. И если до этого времени большевики убивали десятками, то теперь счет пошел на тысячи! Призывы убивать лились отовсюду — со страниц газет, из прокламаций, распоряжений ЧК и местных советов, из уст большевицких лидеров.
«Рабочий класс совeтской России поднялся - гласит воззвание губернскаго военнаго комиссара в Москвe 3-го сентября - и грозно заявляет, что за каждую каплю пролетарской крови да прольется поток крови тeх, кто идет против революции, против совeтов и пролетарских вождей. За каждую пролетарскую жизнь будут уничтожены сотни буржуазных сынков бeлогвардейцев... С нынeшняго дня рабочий класс объявляет на страх врагам, что на единичный бeлогвардейскiй террор, он отвeтит массовым, безпощадным, пролетарским террором».
Петербургская «Красная Газета» пишет 1 сентября: «Сотнями будем мы убивать врагов. Пусть будут это тысячи, пусть они захлебнутся в собственной крови. За кровь Ленина и Урицкаго пусть прольются потоки крови - больше крови, столько, сколько возможно».
«Мы не ведем войны против отдeльных лиц - писал видный чекист Мартын Лацис в «Красном Террорe» 1 ноября 1918 г. - Мы истребляем буржуазию, как класс. Не ищите на слeдствии материала и доказательств того, что обвиняемый дeйствовал дeлом или словом против совeтской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить - к какому классу он принадлежит, какого он происхожденiя, воспитанiя, образования или профессии. Эти вопросы и должны опредeлить судьбу обвиняемаго. В этом смысл и сущность краснаго террора».
«Гимн рабочаго класса отнынe будет гимн ненависти и мести» - писала «Правда».
«Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из ста населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить, их надо уничтожить» - взывал с трибуны VII Петроградской общегородской конференции РКП(б) в сентябре 1918 года еще один глашатай большевизма Григорий Зиновьев.
Уже в сентябре 1918-го в Питере было расстреляно 1300 человек, в Москве более 3000. Волна расстрелов прокатилась по всей России, по большим и малым городам, по мeстечкам и селам. Историк Сергей Мельгунов, который был очевидцем всех этих страшных событий и сам чудом спасся благодаря насильственной высылке из России в 1922 г., собрал в своей книге «Красный террор» сотни свидетельств и фактов преступлений большевиков против человечности. В последующие 1919-22 годы, пишет он, террор только нарастал, приобретая такие чудовищные формы, перед которыми блекнет все известные до той поры примеры кровавых диктатур.
Установить точные цифры всех расстрелянных, зарубленных, утопленных, повешенных или просто замордованных жертв террора не представляется возможным. Большевики скрывали следы своих преступлений, рассправляясь с людьми без всякого суда и следствия. Разные источники называют разные цифры жертв красного террора: от 2 до 3 млн. чел. Но даже тех фактов, которые удалось собрать, таким честным историкам как Сергей Мельгунов, достаточно чтобы раз и навсегда заклеймить большевистский режим, как преступный.
Заложники, как символ нравственности?
В белых перчатках в ту страшную гражданскую войну никто не воевал. Но только большевики додумались ввести в 18-м году институт заложников. В ходе облав милиция и ЧК захватывали в заложники десятки и сотни ни в чем неповинных людей по всей стране и расстреливали их за убийства или покушения на жизнь своих партийных лидеров.
Нарком внутренних дел Петровский отдает распоряжение: «Расхлябанности и миндальничанию должен быть немедленно положен конец. Всe извeстные мeстным совeтам правые эсэры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должны быть взяты значительныя количества заложников. При малeйших попытках сопротивления или малeйшем движении в бeлогвардейской средe должен приниматься безоговорочно массовый разстрeл. Мeстные губисполкомы должны проявлять в этом направлении особую инициативу. Ни малeйших колебаний, ни малeйшей нерeшительности в примeнении массоваго террора».
«За голову и жизнь одного из наших вождей должны слетeть сотни голов буржуазии и всeх её приспeшников» - вот такие распоряжения как под копирку издавались губернскими и уездными ЧК по всей стране. Далее следовал список из обреченных на смерть «приспешников», среди которых могли быть кто угодно: купцы, инженера, священники, помещики, обычные крестьяне и ремесленники, офицеры и члены их семей, жены и родители дизертиров красноармейцев.
Во время крестьянских восстаний в Тамбовской губернии сотнями брали в заложники женщин, детей и стариков. Тюрьмы Москвы и Петрограда были переполнены этими «приспешниками», которых расстреливали при малейших волнениях в их родных селах.
Даже революционер-анархист Петр Кропоткин, вернувшийся в 17-ом году в Россию, ужаснулся этим зверствам и обратился к Ленину с письмом, в котором призывал вождя пролетариата прекратить средневековую практику заложников и рассправ над невинными. Престарелый? уже умирающий князь Кропоткин так и не понял, что терорр — это и есть суть большевизма, его истинное лицо.
В статье «Все на борьбу с Деникиным!», опубликованном в "Известиях ЦК РКП (б)" от 9 июля 1919 г., Ленин цинично писал: «Наиболее близкие к Советской власти мелкобуржуазные демократы, называющие себя, как водится, социалистами, особенно любят возмущаться «варварским», по их мнению, приёмом брать заложников. Пусть себе возмущаются, но войны без этого вести нельзя, и при обострении опасности употребление этого средства необходимо, во всех смыслах, расширять и учащать».
Вся гнусть и низость такого заявления Ленина очевидна была не только «буржуям» и «контрреволюционерам», но даже настоящему революционеру Кропоткину. Институт заложников враждующие стороны практиковали в древние и средневековые времена, да и то далеко не всегда. А Ленин вел войну не с внешним врагом, а со своим собственным народом.
Как здесь не вспомнить характеристику, которую дал Ленину писатель Иван Бунин: «Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек — и все-таки мир уже настолько сошел с ума, что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет?».
Увы, находятся и сегодня люди, которые оправдывают преступления большевизма. Которые видят в коммунистической идеологии, в организациях порожденных коммунистами, том же комсомоле, некий образчик нравственности для современной молодежи. Мы так и не выучили уроков истории, мы так и не расставили все точки над i, мы снова и снова наступаем на те же грабли.
Наша справка
Согласно Роберту Конквесту, всего по приговорам ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК в 1917—1922 годах было расстреляно 140 тысяч человек.
В конце 1919 года специальная комиссия, созданная генералом Деникиным, определила количество погибших от проводимого Советской властью террора только в период 1918—1919 годов в 1 766 188 человек, включая 260 000 солдат и 54 650 офицеров, около 1,5 тыс. священников, 815 тысяч крестьян, 193 тысяч рабочих, 59 тысяч полицейских, 13 тысяч помещиков и более 370 тысяч представителей интеллигенции и буржуазии.
Историк С. В. Волков, оценивая «красный террор» не в узком смысле — как расстрелы органами ВЧК по постановлению о красном терроре, а как всю репрессивную политику большевиков за годы гражданской войны (1917—1922), указывал, что число жертв красного террора при таком подходе оценивается до 2 млн человек. Историк указывал, что иногда называют и бо́льшие цифры, но в таких случаях к жертвам террора относят такого рода жертвы, как смерть от голода и болезней оставшихся без средств к существованию членов семей расстрелянных.
Для сравнения: в царской России с 1825 по 1905 годы по политическим преступлениям было вынесено 625 смертных приговоров, из которых только 191 были приведены в исполнение, а в революционные годы — с 1905 по 1910 год — было вынесено 5735 смертных приговоров по политическим преступлениям, считая приговоры военно-полевых судов, из которых приведён в исполнение 3741 приговор.