В этом году как-то незаметно прошло 81-летие Владимира Семеновича Высоцкого. Уже 9-й десяток, это много или мало? Для вечности – маловато.

Меняются политики, забываются их лица, имена. А Высоцкого помнят и знают все, я в этом постоянно убеждаюсь. Он у каждого свой. Кто-то по-прежнему напевает на ушко любимой: «Ох, какая же ты близкая и ласковая…», у кого-то вырывается: «Чуть помедленнее, кони!» 
Недавно была в соседней школе на конкурсе военно-патриотической песни, там ребята-старшеклассники очень проникновенно исполнили «А  сыновья уходят в бой». После конкурса парни сбежали за угол школы тайком покурить, а тут их нашел не в меру любопытный малец лет 8-ми. И был изгнан легким шлепком с приговариванием: «Дорогой козел отпущения». И это тоже наш Высоцкий!
Каждый год 25 января, в день рождения Владимира Семеновича, мы с друзьями собираемся в Москве, в бард-кафе «Гнездо глухаря», вспомнить Высоцкого, поговорить о нем, попеть его песни. Ох, как мало остается тех, кто общался с легендой, кому посчастливилось поработать с ним! Но по-прежнему очень много пишут о нем его мнимые друзья, смакуя подробности – где пили с ним, что пили... Поэтому я особенно ценю встречи с теми людьми, с кем по-настоящему дружил Высоцкий. Жаль, мало их остается.
Мне особенно запомнилось 79-летие Высоцкого. В кафе практически нет свободных мест, певцы настраивают гитары. Александр Левшин – музыкант и просто хороший человек – с нетерпением поглядывает на входные двери – нас ожидает сюрприз! И вот сын Александра Али вводит в зал двух мужчин – перед нами Виктор Петрович Агеев и Владимир Юрьевич Жариков. Вот они – самые настоящие друзья Высоцкого! Агеев – боксер, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер. Именно ему, уважая мастерство и спортивные успехи, Высоцкий посвятил свою «Песню сентиментального боксера». Виктор Петрович рассказывает о встречах с Высоцким, о нежелании барда пить и о его нечеловеческой работоспособности. Я записываю каждое слово 77-летнего спортсмена, чтобы рассказать своим ученикам. Слушаю о том, как Высоцкий частенько  просил приехать за ним в театр, чтоб его опять не повезли на чей-нибудь юбилей... И Агеев старался выполнять эти просьбы, хотя в вестибюле театра всегда дежурили «друзья», желавшие заполучить Владимира Семеновича  и увезти в очередной ресторан. Именно они и поддерживали полулегендарную-полускандальную славу барда, рассказывая везде о его драках и загулах. А Агеев говорит о Высоцком совсем другое: «Скромный, не желающий никого обидеть... Недоглядел», – вздыхает, сожалея о прошлом, боксер.
А рядом со мной за столиком человек, снявшийся более чем в 80 фильмах, но лицо его зрителям мало знакомо – Владимир Юрьевич Жариков. Каскадер, актер, поэт, писатель. Основатель первой в СССР нелегальной школы каскадерского мастерства. Да, в те годы актеры редко выполняли опасные трюки, требовались специально обученные люди, не боявшиеся рисковать. 80-летний Жариков мало говорит о себе, хоть и снимался в культовых фильмах «Пираты XX века», «Государственная граница». Я слушаю его рассказ про съемки фильма «Место встречи изменить нельзя», именно с того времени и началась настоящая мужская дружба каскадера и актера. И в его рассказе Высоцкий – совсем другой!
Жарикова пригласил режиссер Говорухин ставить трюки, в картине их много. Заодно и снялся в одной из ролей. Бандит Лошак, ловко втыкающий нож между пальцами на воровской малине, – это он. И та официантка, выпадающая из окна ресторана, – тоже он. Сбитая грузовиком регулировщица, убитый Жегловым Левченко – все он. А трюк с падающим в реку грузовиком – самый трудный в картине – полностью придумал и сыграл Жариков.
По его воспоминаниям, Высоцкий ни с кем не дружил на съемках, считая себя талантливее всех остальных, дерзил режиссеру и позволял разные вольности. Чтобы казаться выше ростом (такой был у него комплекс), в сапоги подкладывал деревянные чурбачки... И лишь с Жариковым уважительно здоровался за руку, внимательно следя за всеми каскадерскими чудесами. Однажды Высоцкий в откровенной беседе спросил Владимира Юрьевича, зачем он ТАК  рискует жизнью? Ради чего? На что Жариков ответил: «Вы тоже рискуете, исполняя песни, неугодные властям». Высоцкий задумался: «Значит, я тоже каскадер, только в песнях».
Дружба актера и каскадера продолжилась и после выхода картины, нечастые встречи напоминали откровенные монологи: бард пел и говорил, каскадер слушал. Может, это Высоцкому и надо было, чтоб его выслушали, поняли... Без распития напитков...
Однажды Жариков прямо сказал Высоцкому: «Хватит пить!» Это было сказано жестко, по-мужски. Владимир Семенович вздохнул: «Где ты был раньше?.. Поздно... Почему мне никто этого не говорил?..» «После этого стали видеться чаще, но жить Высоцкому оставалось все меньше...» – Жариков прикрыл  повлажневшие глаза.
Вот она, настоящая мужская дружба! До сих пор переживает уход друга.
Ну вот, хотела написать о Высоцком, а получилось о дружбе. Впрочем, пока друзья помнят – мы живы!