Они приехали в Россию, чтобы прикоснуться к древлеправославной вере и напитаться живительной силой святых Черемшан, а вместо этого столкнулись с чиновничьим формализмом, черствостью и предвзятостью со стороны людей в погонах.

В середине июня по приглашению Русской Православной Старообрядческой Церкви к нам в Поволжье приехали два пакистанца — православный иерей Кирилл (Шахзад Амер) и готовящийся к постригу в монахи Павел (Назир Рехмат). Они приняли участие в проходивших в Балакове Мальцевских чтениях, познакомились с историей балаковского старообрядчества, а затем отправились в возрождающийся Серапионов мужской монастырь в Черемшан (территория санатория «Пещера Монаха» в предместьях Хвалынска), чтобы пройти здесь духовную богослужебную практику.

Как и полагается иностранцам, они в течение первых же дней по приезду в Черемшан, встали на учет в миграционном пункте местного отдела полиции в Хвалынске. Так как возможности зарегистрироваться в самом монастыре нет, то право на временное проживание пакистанцам предоставил у себя в доме Зариф Яфаров, прихожанин старообрядческой церкви. Он живет в собственном доме в непосредственной близости от монастыря, буквально в каких-то двухстах метрах.

Кто бы мог подумать, что сотрудники полиции окружат двух пакистанцев таким «вниманием и заботой», что в конце-концов снимут обоих с миграционного учета в связи с тем, что приезжие якобы фиктивно оформлены по месту пребывания. А Яфарову за фиктивную регистрацию теперь грозит штраф в 500 тыс.руб. или исправительные работы на срок до трех лет. Как рассказал мужчина, он пояснил приезжавшему с проверкой участковому, что пакистанцы по большей части находятся в монастыре. Таков уж уклад монастырской жизни, что послушники проводят почти круглые сутки в труде и молитве. А в дом к Яфарову приходят только на 4-5 часов, чтобы поспать. Но полиция усмотрела в этом факте нарушение закона о миграционном учете. Получается, где зарегистрирован там и должен все 24 часа в сутки неотлучно находиться. Ни шагу из дома?



Опекой пакистанцев в Черемшане занимается отец Михаил Родин, настоятель храма Серапиона Черемшанского в Балакове. Он возглавляет Просветительский отдел РПСЦ и очень много делает для укрепления и развития старообрядчества не только в России, но и за рубежом. Родин уже несколько раз побывал с миссионерскими визитами в Пакистане, где местное население проявляет огромный интерес к России и древлеправославной церкви. Батюшка прекрасно владеет не только английским, но и одним из основных языков Пакистана - урду. Поэтому именно он и занимался оформлением гостей в миграционном отделении, возит их по необходимости в Хвалынск и помогает общаться с представителями власти. Так как пакистанцы практически не владеют русским языком.

Отец Михаил шокирован случившемся:
- Визиты полиции носили какой-то странный характер. Понимаю, приехали один раз, убедились, что перед вами не террористы. Вы же увидели, что это православные, которые постоянно находятся в монастыре, молятся, изучают русский язык. Нет, они приезжали снова и снова и в итоге я узнаю, что Яфарова подозревают в фиктивной регистрации. Что касается отца Кирилла, то он итак снят с регистрации, потому что уезжал в паломничество в Ярославль и Кострому. А Павел ночует в доме, который находится буквально за воротами «Пещеры Монаха». Его не застали днем в этом доме, но это же не преступление. Как мы не пытались объяснить, что Павел не может находиться в одном месте круглосуточно, что он специально приехал, чтобы учиться монастырской жизни, нас не хотели слушать и в итоги выписали на имя Яфарова штраф. И вот сегодня, в субботу, во время традиционного Крестного хода, который мы совершаем по святым местам Черемшан, меня и двух гостей из Пакистана пригласили в миграционный отдел в Хвалынск. Мы побеседовали с начальником отдела майором Андреем Горбуновым. Мы очень хорошо поговорили. Ооказывается никаких претензий к нам у него нет. Просто он хотел убедиться, что иностранцы находятся под контролем. Он даже сказал, что никакого штрафа пока нет, и возможно даже не будет.

Недоумение такое отношение вызвало и у пакистанцев.
- Мы даже представить себе такого не могли. Мы думали Россия – это свободная страна. Мы живем в мусульманской стране, и у нас бывает возникают проблемы такого рода – дискриминация в отношении христиан. Но Россия – это христианская страна и мы надеялись, что, приехав сюда, встретим братьев и сестер. Мы были очень удивлены. Потому что полиция, которая несколько раз приезжала в обитель говорила нам, что мы не можем даже выходить за территорию монастыря. Мы словно заключенные должны сидеть в монастыре и никуда не выходить. Когда полицейские у нас спрашивали, как нам нравится Россия, то я ответил: если вы разрешите нам выходить, то тогда мы сможем что-то сказать, - сказал отец Кирилл (Амер Шахзад).



Эта наша беседа с отцом Михаилом и пакистанцами произошла в субботу, 27 июля, у стен отдела полиции в Хвалынске, куда их вызвал для беседы начальник местного миграционного пункта. Окрыленные словами майора Горбунова, что беспокоиться нечего и никакие санкции иностранцам и принимающей стороне не угрожают, мы расстались со священником в полной уверенности, что история закончилась хэппи эндом. Но, оказалось, что мы рано обрадовались. Уже на следующий день, в воскресенье (заметьте, в воскресенье!), майор Горбунов лично вручил пакистанцам письма о том, что они сняты с миграционного учета на основании статьи федерального закона, предусматривающего уголовную ответственность за фиктивную регистрацию. Причем, сняты они с 19, а письмо датировано 26 июля. Вручили же его 28 числа! По закону иностранец должен встать на учет в течение 7 дней. То есть все сроки для законного пребывания иностранца на территории страны прошли. По сути, правоохранительные органы протянули время, чтобы не дать пакистанцам даже шанса на то, чтобы исправить ситуацию.



Майор Андрей Горбунов, чья подпись стоит под этими письмами, видимо, собирался вручить их еще в субботу, но не стал этого делать, увидев, что рядом со священником и иностранцами находятся журналисты. В понедельник же он, увидев отца Михаила, попросту от него сбежал.

- В субботу ни о каком снятии с учета Андрей Александрович не говорил. Наоборот, он уверял, что все хорошо. А в понедельник отказался со мной разговаривать и что-то объяснять. Нас просто поставили перед фактом. Не исключаю, что это письмо подписано задним числом. Но самое главное, что у них нет оснований для снятия с регистрации. Факт фиктивной регистрации не доказан, нам никто не показал протоколов проверки, никаких материалов, - говорит иерей Михаил Родин.

Кстати, отец Кирилл вспомнил, что вопросы, которые ему задавали полицейские были несколько странные. Например, они интересовались у него, почему он приехал именно в Россию, а не в Австралию? Почему он выбрал именно Черемшаны, ведь есть сотни других монастырей в стране? Видимо, стражи порядка не в курсе, что Серапионов монастырь – это единственный старообрядческая обитель в России. Их в мире всего то два – один в Черемшанах, а другой – в Румынии. Да и странно было бы знакомиться с русской древреправославной верой не в России, а в Австралии.



Отец Михаил Родин предполагает, что дело здесь не столько в иностранцах и мнимом нарушении миграционного режима. Причина кроется в том, что руководству оздоровительного центра «Пещера Монаха» очень не нравится сам факт присутствия на их территории обители. Дело в том, что здание монастыря было возвращено РПСЦ только в 2017 году. Передано только здание, без земли. А так как оно находится практически в середине санатория, то насельникам монастыря и паломникам приходится постоянно договариваться с охраной, чтобы их пропускали. Недавно архиереи старообрядческой церкви встречались со спикером Госдумы Вячеславом Володиным и просили его решить вопрос с передачей земли и двух корпусов в распоряжении старообрядцев. Священник предполагает, что это раздражает руководство санатория, и они всячески мешают возрождению Черемшан.

Хотя до революции 1917 года вся территория здравницы принадлежала Свято-Успенскому Серапионову мужскому монастырю. Конечно, это всего лишь предположения, но судя по жестам недоброжелательности со стороны руководства и охраны санатория, такие предположения небезосновательны.



Мы попросили начальника Балаковского отдела по вопросам миграции Аллу Семенову рассказать о том, каким образом устанавливается факт фиктивной регистрации. Если иностранец находится в непосредственной близости от места постоянного пребывания и его можно позвать в ходе проверки, а также если в доме, где он проживает, есть его вещи, то это уже свидетельство в его пользу.

Люди в погонах, которые проводили проверку, не могли не понимать, что пакистанец прибыл сюда с целью несения послушания в монастыре, а значит он, естественно, по большей части находится не по месту регистрации, а в монастыре. Но ведь монастырь находится в шаговой доступности от дома Зарифа Яфарова и полицейские его там нашли и опрашивали. Так в чем состоит факт нарушения? За что карать приютившего иностранца старика? За что лишать регистрации пакистанца?

Люди приехали в Россию, чтобы перенять бесценный духовный опыт христианской веры. Чтобы увидеть какое оно, старообрядчество изнутри. Чтобы научиться молиться и служить Богу правильно, по православному. В кои то веки не мы, а к нам, русским, едут, чтобы у нас поучиться.

С какой неподдельной радостью рассказывает Павел (Назир Рехмат) о том, как он пришел к истинной вере. Он ведь 10 лет служил в Греческой православной церкви, и приход в Русскую старообрядческую церковь было для него серьезным и важным решением:

- В английском языке есть такая поговорка «старый – значит золотой». Старообрядцы – это люди, которые сохраняют веру в ее истинном, неповрежденном виде. Именно поэтому я пришел в старообрядческую Церковь.

Радоваться надо, что такие люди есть и создавать им все условия для жизни. Встречать с распростертыми объятиями. Но некоторые должностные лица то ли он недалекого ума, то ли из желания выслужиться перед начальством и показать, что не зря едят хлеб, создают нашим гостям проблемы. Не задумываясь при этом, какой непоправимый урон они наносят этим не только конкретно этим людям, а имиджу нашей страны. Ведь старообрядцам из Пакистана по сути указали на дверь.