Выборы в Московскую городскую думу неожиданно стали громким политическим событием в России в 2019 году. Ни власти, ни недопущенные кандидаты уже не могут сделать шаг назад.

Несанкционированный митинг в Москве за допуск независимых кандидатов к выборам в Мосгордуму 27 июля и реакция на него силовиков (задержано более 1100 человек — то есть, если верить официальным данным МВД про 3,5 тысячи участников — каждый третий) неоправданно накалили ситуацию вокруг достаточно рутинных выборов столичного парламента.

Выборы в Мосгордуму седьмого созыва пройдут в единый день голосования 8 сентября. Будет избрано 45 депутатов в 45 одномандатных округах сроком на 5 лет. Мосгордума — точно не тот орган власти, ради которого прежде всего федеральным властям надо накалять обстановку в традиционно относительно сильно политизированной столице.
Даже если бы все кандидаты были допущены до выборов, никакая оппозиция никакого большинства в Мосгордуме не получила бы. Но прохождение единичных кандидатов означало бы повышение доверия к избирательной системе. Только нужна ли она в условиях, когда выборы происходят в органы, которые мало что решают?

Главный вопрос для будущего страны — где и как будет делаться реальная политика. Будет ли это набор кулуарных договоренностей элит, а количество любых выборов в стране сведется к минимуму. Опыт прохождения многих законопроектов, конфликты вокруг бюджетного финансирования или даже строительства храмов показывают, что в таких ситуациях есть явные интересанты (вплоть до владельцев какого-нибудь местного мясокомбината) — и расклад политических сил на них не влияет. В конце концов, у России есть опыт восьми лет жизни без прямых выборов губернаторов после теракта в Беслане в сентябре 2004 года. Либо, не дай бог, политика будет вершиться на улицах в ходе несанкционированных акций и прямого насилия.

Очевидно, что институт выборов для большой политики исчерпан вместе с исчерпанием политической конкуренции, отсутствием внятных экономических программ и невозможностью держать нейтралитет. Предвыборные кампании со всех сторон превратились в волну лозунгов «за все хорошее и против всего плохого» — за справедливость, за независимый суд, против коррупции, против низких зарплат и так далее. А то и за люстрацию.

Эти лозунги звучат годами – в том числе от федеральных министров, — но социально-экономического ландшафта не меняют. Лишь делят людей – по принципу «кто не с нами – тот против нас». «Никому не верю», — отвечает избиратель и остается да даче.

Отношение к выборам показывает и проводившийся в начале июля опрос ВЦИОМ, — 89% жителей столицы не интересовались этими выборами. Только 7% были готовы поддержать конкретных кандидатов и поставить за них подписи. Только 28% сказали, что точно придут на выборы 8 сентября и еще 16% допустили такую возможность. За оппозиционного несистемного кандидата были готовы голосовать лишь 6% опрошенных, а рейтинг «Единой России» в Москве составлял 22%.

С тех пор едва ли что-то поменялось кардинально именно по отношению большинства москвичей. Но очевидно, эти изначально неполитические выборы — Мосгордума традиционно не решает практически ничего и не оказывает сколько-нибудь заметного влияния на деятельность исполнительной – оказались резко политизированы. К слову, до выборов не допустили и некоторых вполне «провластных» кандидатов вроде экс-футболиста Дмитрия Булыкина.

Понятно, что признавать несуществующими тысячи людей, реально ставивших подписи за кандидатов и потом публично подтверждавших факт своей подписи в избиркомах, — точно не лучший способ завоевать доверие избирателей. С другой стороны, уступить уже, кажется, невозможно, так как брак в подписных листах неизбежен, и наличие несоответствий может установить суд.

Проблема в том, что в прозрачность судебных процедур люди верят мало.
И эти «процедуры» в рамках закона людям предъявляют в критических случаях: например, поскольку митинг в Москве не был санкционирован, то на «гуляния» необходимо было дать ответ по закону. Его и дали. Если вспомнить слезоточивый газ и резиновые пули на антироссийской акции протеста в Тбилиси 20 июня, можно говорить, что вариант выбрали мягкий. Умеют же, когда хотят!

Впрочем, проблема вообще не в этих конкретных выборах. Проблема в том, что политические протесты в России опять выходят из легального поля — причем, в отличие от ситуации 2011-2012 годов, происходит это в ситуации затяжного падения доходов населения и экономического кризиса.
Следующее серьезное испытание — думские выборы 2021 года. Эти выборы и по значению для страны, и по возможности организации протестных акций куда более важное событие для России, чем выборы в МГД. При этом многие понимают, что прохождение хоть сотни «оппозиционных» депутатов в Госдуму вряд ли приведет к повышению законодательной экспертизы.

Поэтому парламент – хоть региональный, хоть федеральный – должен стать, если хотите, дубинкой для исполнительной власти. Реальной силой, которая отражает запрос граждан – хоть собственных лояльных избирателей, хоть нелояльных – и которая способна не только влиять на назначение чиновников, но и наказывать их.

Вряд ли хоть кто-то из людей, желающих счастья России и являющихся ее истинными патриотами, хотели бы для нашей страны будущего в виде «революций» и «майданов». Россия слишком хорошо знает, чем оборачивается насильственный слом власти и государства, к чему приводят революции. И у российской власти вполне достаточно политических и финансовых ресурсов, чтобы избежать таких неприемлемых для будущего нашей страны сценариев. Но для этого нужно проявлять в конкретных ситуациях разумную политическую гибкость, которая вовсе не является синонимом слабости. Скорее, наоборот.