115 ЛЕТ НАЗАД
ВСЁ НЕ ТАК, РЕБЯТА

Бешеная когда-то, лет 20–25 тому назад, жизнь в с. Балаково в настоящее время сменилась обычной всем нашим захолустьям монотонностью при отсутствии какой бы то ни было общественности. Всё делается как-то сонно, вяло, а главное, в большинстве случаев в одиночку и как-то порывисто. Не стало прежней бешеной наживы, не стало и прежней широкой русской благотворительности и бешеных кутежей – всё отошло в область истории. Чтобы Балаково особенно пало в торговом отношении, этого сказать нельзя. Прежде оно было переполнено торговцами. Крестьяне Николаевского и Новоузенского уездов, а также и большей части Уральской области не знали другого места для сбыта хлеба, кроме Балакова. Здесь они продавали хлеб и здесь же покупали всё необходимое, начиная с леса и кончая грошевой чашкой. Хлеб они продавали за ту цену, которую устанавливали балаковцы, а за товар платили столько, сколько с них просили. Понятно, при таких условиях балаковцы наживали если не рубль на рубль, то 50 процентов наверное.
Теперь условия жизни изменились. Крестьянин стал знать другие дороги, не в одно только Балаково. Железные дороги познакомили его с другими местами, и район, который раньше обслуживало Балаково, сильно сократился. Торговцев оказался избыток, конкуренция разрослась до невероятных размеров, и добрая половина торговцев должна была покинуть Балаково, расселившись в Николаевск (сейчас Пугачев. – Ред.), Вольск и другие места. Затем, когда понемногу успокоилось, всё пошло нормально. Торгуют довольно хорошо, а в настоящем году, благодаря почти повсеместному урожаю, и очень хорошо. Но отсутствие общественности сильно отзывается на всём, всё делается как-то ненормально.
Узнали балаковцы о военных нуждах, дали кто что мог и забыли. Та же участь постигает и местные начинания. Так вышло с обсадкой деревьями дамбы, с постройкой каменного здания для пожарного обоза, с детским приютом, который теперь едва-едва существует на кружечный сбор да на добровольные пожертвования с помощью местных властей. А там, где делается не в одиночку, а целым кружком, как, например, любительские спектакли, непременно являются на сцену интриги, и дело гибнет.
В Балакове создаётся общество служащих под именем «Труд». Предполагают в недалёком будущем поставить любительский спектакль в пользу этого общества.
«Самарская газета»,
1 февраля 1905 г.

105 ЛЕТ НАЗАД
В ГРОБ СХОДЯ, БЛАГОСЛОВИЛ
Балаковский купец И. А. Снетков, умирая, завещал 20 тыс. р. на постройку в г. Николаевске дома призрения престарелых, детей-сирот и воинов и 6 тыс. р. на содержание его. Наследники Снеткова Николай и Иван Осокины, приступив к осуществлению воли покойного, организовали Общество дома призрения.
«Саратовский листок», 2 февраля 1915 г.

100 ЛЕТ НАЗАД
НОВЫЙ ТЕАТР
В воскресенье, 1 февраля, состоялось открытие Красноармейского клуба.
Внутреннее устройство театра производит отрадное впечатление: уютно, чисто, красиво. По-видимому, устроители положили много труда.
Для открытия была поставлена пьеса Мольера «Тартюф». Она была дружно разыграна артистами. Видно, что постановка её продумана и прочувствована режиссёром и исполнителями.
Очень хороши сукна (декорации. – Ю.К.), написанные во французском жанре. Прекрасные стильные костюмы.
Приятно отметить, что на всё обращено большое внимание, что вся постановка тщательно отделана и отшлифована. Кто-то из публики иронически назвал работников этого театра красноармейскими героями. Товарищи артисты должны с гордостью носить это название. На их долю выпала большая и ответственная задача – скрасить и осветить свободные часы товарищей красноармейцев. Много тяжёлых, страшных, кошмарных моментов приходится переживать им там, на фронте, так пусть же в своём театре они увидят побольше света, тепла, веселья, всего красивого и изящного. Всё тяжёлое – на фронте, здесь, дома, – отдых и физический, и моральный.
Пожелаем же успеха этому новому театру. Пусть работники его приложат все свои силы на выполнение возложенной задачи и хоть немного скрасят жизнь борцов за лучшее будущее всего человечества.
«Красный набат»,
3 февраля 1920 г.

95 ЛЕТ НАЗАД
ПЕРВЫЙ ВЫПУСК
10 февраля школа ликвидации неграмотности при рабочем клубе делает первый выпуск неграмотных в 30 человек. Предназначенные к выпуску все хорошо ознакомлены в пределах проходимой программы и умеют, хотя не бегло, читать. Среди учеников есть пожилые люди, которые впервые вступят в свет знания и будут разбираться в печатной литературе.

КАК Я УЧИЛАСЬ ГРАМОТЕ
Я, дочь крестьянина, много лет работала у себя по хозяйству, не видела света. День и ночь работа. Некогда было учиться. Да и отец был не охоч и туг на это – тоже был неграмотный.
Нечего, говорит, тебе учиться. Много будешь знать – не станешь работать по хозяйству и уйдёшь в город. Так я и не училась. А охота была страсть какая. Готова была бежать. Но куда? Где взять денег на пропитание? Так и осталась.
Годы текли. Вышла замуж. Здесь ещё больше прибавилось работы. Заглохло моё рвение. Бывало, придешь в город к нотариусу или хлопотать об отпуске земли, леса – ищешь-ищешь контору, так и не найдёшь, пока не встретится добрый человек и не ткнёт пальцем: «Что ходишь, ведь под носом у тебя сельское правление». Так и бродишь во тьме, словно кто закрыл тебе глаза. Дадут бумажонку, посмотришь – беленькая, чёрным написано, а что – не знаешь. Куда, зачем она, тоже неизвестно.
Бродила я во тьме безграмотности почти 50 лет. И вот на закате моей жизни я взялась за букварь. Сперва не было у меня никакой надежды, чтобы при старости лет я могла научиться, а потом стала посещать уроки школы неграмотных. Буква за буквой…
Выучила «ни-ва», потом «на-ша», некоторые цифры, и мне показалось особенно трудно. Смотрю на своих сотоварищей по партии – они тоже так вдумываются, как я. Стала прилагать больше усилий, уделять всё свободное от работы время – дело заметно подвинулось вперёд. Прошли весь букварь, научились писать и понимать цифры. В первый раз за 50 лет большими каракулями расписалась я в январской ведомости на жалование. И только теперь для меня стало понятным, что такое знать грамоту.
Тетя Вера, «Смычка»,
30 января 1925 г.