Три-Майл-Айленд – Чернобыль – Фукусима. О бермудском треугольнике атомной энергетики и не только о нем

Мы продолжаем дискуссию, начатую накануне Андреем Полосиным, директором Департамента по взаимодействию с регионами Госкорпорации «Росатом».

По нашей просьбе он рассуждал о реальных и мнимых рисках атомной энергетики, о том, почему альтернативные источники энергии не покорили планету, как это предсказывалось совсем недавно.

Сегодня мы даем слово на те же актуальные темы в режиме интервью Ольге Пляминой, директору НИИПЭ - Научно-исследовательского института проблем экологии:

1. Требуется ли развитие каких-либо новых технологий для дальнейшей защиты атомной отрасли от экологических рисков (или окружающей среды от влияния мирного атома)? Или, возможно, все необходимое уже сделано и достаточно лишь точно выполнять существующие требования?
Ответ на этот вопрос может быть как максимально лаконичным, так и поясняюще-развернутым. Дело в том, что атомная отрасль на всех этапах своего развития является абсолютно уникальной. И общепринятые подходы и оценки к ней не всегда применимы. Внимание общества к мирному атому с момента его расщепления и в самой далекой перспективе будет пристальным и не сравнимым ни с чем. Это ярко отражено и в ФЗ-219, кардинально изменившим еще в 2014 году подходы к одному из самых резонансных законов "Об охране окружающей среды". Помимо прочего данный Закон ранжирует Объекты, оказывающие негативное воздействие на окружающую среду, в зависимости от уровня такого воздействия они подразделяются на четыре категории. Так вот, объекты, оказывающие значительное негативное воздействие на окружающую среду и относящиеся к областям применения наилучших доступных технологий, - это объекты I категории и их можно пересчитать по пальцам. Но атомные станции как таковые - это объекты, оказывающие умеренное негативное воздействие на окружающую среду, или объекты II категории. Что бы кто ни говорил иного. При этом белых пятен в изучении атомной энергии сейчас просто нет. А значит и существующие технологии, выверенные за полвека, достаточны для того, чтобы предвосхищать любые сценарии развития событий. Главное: соблюдать выработанные протоколы и регламенты, неукоснительно и педантично. Говоря иначе и лаконично: имеющихся технологий безопасности вполне достаточно, что не перечеркивает кропотливые исследования и всегда существующую вероятность качественных прорывов, на которых, собственно, и зиждется наука.

2. Может ли помочь в решении экологических проблем развитие технологий замкнутого ЯТЦ (ядерного топливного цикла)?
- И здесь нужно понимать, что пресловутый ЯТЦ касается только топлива – важной составляющей технологического процесса – не более, но и не менее. В замкнутом ЯТЦ на радиохимических предприятиях осуществляется переработка отработанного ядерного топлива (ОЯТ) с целью возврата в цикл невыгоревшего урана-235, почти всей массы урана-238, а также изотопов энергетического плутония, образовавшихся при работе ядерного реактора. Из ядерного топлива выделяют ценные компоненты, которые используют для изготовления нового ядерного горючего. При этом активность отходов, подлежащих окончательному захоронению, сводится к минимуму. Эти тезисы сами отвечают на поставленный вопрос – преимуществ у замкнутого ЯТЦ куда больше, чем недостатков. Хотя он существенно дороже, чем открытый ЯТЦ. Но за качество всегда и везде надо платить.

3. Можно ли оценить хотя бы приблизительно затраты мировой атомной отрасли, связанные с экологической тематикой? Есть ли риск того, что дальнейшее ужесточение экологических требований создаст серьезные проблемы для отрасли?
- Вы знаете, прослеживая тенденцию безусловного ужесточения экологических требований, я не могу сказать, что затраты на их соблюдение росли бы настолько стремительно, что это сказывалось бы на конечной стоимости продукта и его конкурентоспособности. Прогресс учит всех нас в любых сферах жизни оптимизировать издержки, делая что-то важное при должном качестве не за прежний условный рубль, а заметно дешевле. Пример простой и понятный всем: сколько в советские времена атомная энергетика для своих технологических процессов потребляла воды и сколько сейчас? Цифры, а значит и траты на саму воду, ее циркуляцию и восстановление первоначальных свойств несоизмеримые.
Далеко ходить не надо, если взять в руки достоверные цифры, взятые из открытых источников. Затраты на природоохранную деятельность атомной отрасли России, включая инвестиции, направленные в основной капитал природоохранного назначения в 2019 году составили 23,55 млрд руб (в 2018 - 24,24 млрд руб, в 2017 - 22,46). То есть цифры из года в год «бьются», особенно не меняясь.
С другой стороны, наблюдается значительное сокращение платы за негативное воздействие на окружающую среду (НВОС). В 2019 году это было 55 млн руб., а годом раньше - в 2018 году - 85,6 млн руб. Значит, одинаковые плюсовые вложения «в экологию» позволяют экономить на минусовых платежах по той же теме.

4. Два слова о бермудском треугольнике атомной энергетики планеты, известному со школьной скамьи. Три-Майл-Айленд – Чернобыль – Фукусима. Полотнища этих трех самых значимых атомных аварий в истории человечества будут развеваться в руках противников отрасли всегда. Значит ли это, что технологически отработанная тематика является тем не менее, самой уязвимой в плане форс-мажоров?
- С такой постановкой вопроса остается согласиться целиком и полностью. Если ретроспективно взглянуть на возникавшие проекты по отказу от атомной энергетики целых государств, то везде во главе угла были чисто политические соображения. Самый яркий пример – Германия, которая обещает к 2022 году остановить свою последнюю АЭС. В России подход иной. Инвестиции отрасли в 2019 году составили 6,25 млрд руб, это 3,96% от всех инвестиций по РФ. Суммарные затраты в 2019 году составили 23,55 млрд руб, что составило 4,48% относительно РФ.